Утро - Ветер - Дороги
Шрифт:
– Сейчас сюда зайдет замминистра взглянуть на...
– Вернулся из-за границы?
– обрадовался отец, так как знал, что теперь уже никто не осмелится мешать Терехову работать.
– Да. Вчера вернулся. И первое, о чем спросил по телефону Рябинина,как продвигается наш Центр...
– Он уже знает...
– Знает. Вчера вечером звонил мне домой, и я ему все рассказал.
– Теперь не будут мешать!
– обрадованно воскликнул Володя Петров.- Мы закончим сборку к маю, ведь он почти собран - остается наладка. Но с вами...
Дверь открылась,
Замминистра поспешил к машине Терехова. Он ее щупал, гладил, рассматривал детали. Отступал шага на два и любовался ею, как Венерой. Отца моего он знал и крепко пожал ему руку. Спросил, не хочет ли он вернуть себе бывшую бригаду. Отец сказал, что уже сработался с новой.
– С наладкой справятся?
– Справятся. Ребята способные,- заверил отец.
Ребята были очень польщены, особенно близнецы. Замминистра снова вернулся к более чем на половину собранному Центру.
– На наших глазах появляется принципиально новый класс машин,восторгался он.- Ведь это не обычное усовершенствование станка и систем программного управления, а переход в новое качество...
– Но он потребует очень четкой организации производства,- усмехнулся Терехов, взглянув на директора завода.- Один час простоя Центра обойдется в пятьсот-шестьсот рублей. Рябинин не уверен, что машина будет постоянно загружена... Перебои со снабжением и прочие производственные огрехи...
– Вот и хорошо,- хладнокровно заметил Иванов,- заставит подтянуться производственников.
Иванов добродушно рассматривал всех нас - членов бригады отца.
– Для нас "сборочный центр" представляет большую ценность. Капиталисту социальная сторона его не нужна, он станок делает только ради выгоды. Для нас же важна и другая сторона. Ведь на нем будет работать не токарь, не фрезеровщик, не монтажник, а программист, оператор. Вот вам и стирание грани между физическим и умственным трудом. Придется, ребятки, учиться на программистов и операторов.
– А мы с радостью!
– воскликнул Шура Герасимов. Серые глаза его сверкали полным восторгом. Он уже любил эту машину, которую мог представить себе пока лишь мысленно.
Иванов молча посмотрел на Шурку Герасимова, затем с довольной улыбкой обратился к Терехову.
– С такими орлами сделаешь, Юрий Васильевич. В июне будет готово? Приеду сам принимать. Поднажмете, если потребуется. Создадим вам все условия. Думаем ваш "сборочный центр" отправить на выставку.
– Вряд ли успеем к выставке,- тихо, но внятно произнес Терехов.
– Но все почти собрано, а теперь под твоим руководством...
– Будем демонтировать... разбирать,- сказал Терехов. Стало очень тихо. Мы во все глаза смотрели на инженера.
Алик чуть присвистнул.
– Не понимаю,- нахмурился замминистра.
– Будем разбирать. Есть лучший вариант.
Отец
– Юрий Васильевич, опомнись, что ты говоришь,- сказал Медведев.
– Сколько труда потратили,- заметил отец с сожалением.
– Знаю,- тихо ответил ему Терехов.- Знаю, но все равно придется переделывать.
– Объясните яснее,- резко приказал Иванов. Юрий повернулся к нему.
– Видите ли, товарищ Иванов, все это время, пока они собирали машину без меня, я мысленно не расставался с ней ни на минуту. Даже во сне продолжал думать о своем "сборочном центре"... И вот я понял: можно лучше сделать... Если вы пройдете со мной в конструкторское бюро,- там у меня чертежи,- я вам покажу два варианта, и вы, я уверен, согласитесь со мной.
Заместитель министра чертыхнулся и, забыв проститься, поспешил в КБ. Валерий пошел рядом с ним, Терехов сзади.
– Когда Рябинин узнает об этом, ведь он...- начал было Володя.
– Ничего он нам больше не сделает,- перебил его расстроенный отец.Никогда. Но дело не в том...
Отец что-то соображал, на его лбу выступили капельки пота.
– Вот что, ребята... Давайте приступим к разборке. Раз есть лучший вариант...
И отец первый стал что-то откручивать у машины. Алик бросился ему помогать. Затем, повздыхав, подошли остальные. Машину разбирали осторожно, потому что многие детали и узлы могли еще пригодиться. Вошел Терехов и, увидев "развалины", лукаво посмотрел на отца.
– Ну, как министр?
– поинтересовался отец.
– Ничего. Новый вариант понравился. Он порядочный человек и знающий инженер. Чем вы теперь займетесь, друзья? Мне еще надо кое-что изменить в чертежах.
– Найдем чем заняться,- сказал отец.- Хоть бы объяснили нам, в чем там дело, в новом варианте?
Терехов не заставил себя просить и подробно рассказал. На три четверти я ничего не поняла из его объяснений. В общем, он положил теперь в основу Центра нечто действительно новое. В нем были прежние элементы электронных схем - реле, ламп, транзисторов, диодов, но резко увеличился контакт человека с машиной. То изменение в схеме, которое сделал теперь Юрий, на первый взгляд противоречило здравому смыслу. Но именно это привело нас потом к успеху. И - какому успеху! А пока мы только дивились энергии и принципиальности Терехова, снова засевшего за свои чертежи.
– Что же мы будем делать,- поинтересовался Володя Петров,- пока КБ изготовит новые чертежи?
Они с Андреем с самого начала работали только над сборкой Центра, и им особенно было горько, что машину вдруг разобрали. Отец понял их душевное состояние. (Разве он сам не испытывал то же самое.)
– Не расстраивайтесь, друзья,- сказал он.- Юра прав. Займемся мы пока вот чем,.. Медицинский институт просил наше КБ разработать биотелеметрический передатчик. Они сконструировали прибор, в чертежах, разумеется. Нам предстоит его собрать. Так вот, я внимательно изучил чертежи, мы вполне можем для его создания использовать часть наших микросхем.