Уважаемый варвар
Шрифт:
– Придержи язык, шарлатан! – завопил Клунг. – Уважаемый капитан, этот осужденный уголовник способен извратить смысл любого закона в соответствии со своими потребностями в данную минуту...
– Обманщик! – взвизгнул Пвана. – Я вызываю тебя на магическую дуэль – мы сразимся на берегу, жирный надувала!
Оба чародея принялись обмениваться ругательствами и угрозами. Керин спокойно встал, обошел вокруг стола и сказал на ухо капитану Ямбангу:
– Сударь, если бы я мог наедине сказать тебе несколько
Капитан кивнул и произнес, обращаясь к колдунам:
– Я объявляю перерыв на несколько минут, чтобы вы, господа, немного охладили свой пыл.
Слово «господа» он выговорил с непередаваемым оттенком сарказма. Затем он обратился к одному из матросов, стоявших за его стулом, и быстро заговорил на своем языке, а потом повернулся к собравшимся и объявил:
– Я отдал приказ матросам швырнуть вас обоих за борт, в случае если повторятся подобные дискуссии, – а выплыве те вы или потонете, меня не касается. Следуй за мной, мастер Керин.
Капитан привел юношу в свою спальню и закрыл за собой дверь:
– Ну, молодой варвар, а что ты скажешь?
– Ты слышал соображения за и против. Каковы твои намерения?
– Честно говоря, я должен вернуть женщину этим негодяям из храма. Они преследовали вас по горячим следам, когда она укрылась на корабле, и при таких условиях договоры между его императорским величеством и Софи требуют возвращения похищенной собственности. Она ведь тебе, кажется, не жена, а то куромонские законы строго воспрещают разбивать семью. Поэтому, если куромонец оказывается виновен в тяжком преступлении, его супруге тоже отрубают голову.
– А если бы принцесса Ноджири была моей женой, ты вместе с ней отдал бы меня людям Пваны?
Ямбанг едва не засмеялся, однако сделать это не позволило никогда не покидавшее его чувство собственного исключительного достоинства:
– Нет, юноша. Эта личность так же приняла бы ее под свое покровительство, как и тебя.
Керин напряженно раздумывал, пока капитан не двинулся к двери, чтобы выйти. Тогда он решился:
– Капитан, я слышал, что у некоторых народов командиры кораблей могут сочетать людей браком. А у вас, куромонцев?
По важному лицу Ямбанга пробежала легкая тень улыбки.
– В данном случае это невозможно, потому что ни один из вас не является подданным его императорского величества.
– В моей каюте спит отец Цембен, жрец Джинтерасы. Он мог бы нас обвенчать?
– Думаю, что произнести положенные фразы он мог бы. Хотя без торжественной процессии, шествующей от дома невесты к дому жениха, без письменного договора, без обмена подарками между родителями брачующихся, без предсказаний прорицателя и других церемоний такой союз будет считаться браком самого низкого уровня, ненамного отличающимся от простого сожительства.
– Можно мне отлучиться
– Если только ты не попытаешься покинуть судно, прежде чем я приму окончательное решение по этому вопросу.
Пвана и Клунг продолжали проклинать друг друга. Керин прикоснулся к плечу Ноджири и знаком пригласил ее следовать за ним. На палубе он увидел Цембена, который наблюдал, опершись о перила, как матросы загружают корабль.
– Отец Цембен, ты можешь немедленно обвенчать со мной принцессу Ноджири?
– Но... гм... пожалуй, сын мой, если ты настаиваешь, хотя это не совсем по правилам. А она согласна?
– Да, со всей охотой, – ответила Ноджири.
– Тогда возьмитесь за руки и повторяйте за мной... ой! – Невысокий жрец подпрыгнул на месте и хлопнул себя рукой по плечу. – Меня что-то ужалило!
Ноджири тоже вскрикнула от боли и схватилась за бок, а Керин почувствовал укол Белинки у колена.
– Белинка, – закричал он, – во имя семи преисподних, что ты вытворяешь?
– Берегу твою девственность для Аделайзы! – пропела эльфица, танцуя, будто большое полупрозрачное насекомое.
– Но это необходимо, чтобы спасти жизнь Ноджири!
– Мне нет никакого дела до твоей коричневой варварки! – завизжала Белинка. – Я знаю свой долг!
– Ах так! – сказал Керин. – Ноджири, побудь пока с отцом Цембеном.
Он убежал в капитанскую каюту и сразу же вернулся. За ним по пятам переваливался утиной походкой дородный Клунг. Юноша обратился к Балинпавангу:
– Моя эльфица опять мне досаждает. Пожалуйста, прикажи своему ханту прогнать ее! Пусть он ее преследует, соблазняет, бьет – что угодно, лишь бы она нас оставила в покое на некоторое время!
Круглое лицо Клунга все пошло складками от улыбки, а косые глаза как будто вовсе спрятались меж век:
– Эге! Я вижу, ты готов на самые отчаянные меры, лишь бы вырвать свою принцессу из когтей Пваны. Не мне смущать тебя восхвалением холостой жизни. Эй, Сенду! Сюда, да поторопись!
Клунг забормотал что-то, обращаясь к невидимому существу. Керин услышал удаляющийся визг:
– Ах ты, безжалостное чудовище! Я с тобой рассчитаюсь...
Голос Белинки затих, будто писк улетевшего насекомого. Керин сказал:
– Отлично. Продолжай, отец Цембен!
Жрец вложил правую руку Ноджири в левую руку Керина и затрещал по-куромонски. Юноша смог уловить лишь несколько знакомых слов в этом потоке звуков. Затем Цембен протянул к нему свою руку ладонью вверх.
– Сколько ему заплатить? – спросил Керин у Клунга по-новарски.
– Одна кортольская крона была бы вполне щедрым вознаграждением.
Вытаскивая монету из пояса, Керин спросил Клунга:
– А что происходило внизу, пока я лез по канату наверх?