Уведу родного мужа
Шрифт:
— Что вы, что вы, — тут же испугалась Эльвира, — честное слово, ни в чем, просто мне лицо ваше показалось знакомым…
— Ближе к делу! — рявкнула я, никак не комментируя Эльвирино заявление.
— Ну, особо-то вроде и нечего рассказывать, — зачастила она. — Но женщина у него есть… то есть была… Я ее даже один раз видела, правда, мельком…
— Когда? — заинтересовалась наконец происходящим Танька.
— Кажется, в прошлую пятницу… Да, точно в пятницу, — кивнула Эльвира сама себе. — Я, помню, вышла с концерта, на пианиста Федорова ходила, в консерваторию…
— Серебристый «опель»? — быстро переспросила я.
— Ну да, она самая… А рядом — эта девица, на каблуках и с сигаретой… Ужасно вульгарная девица!..
— Описать можете? Поподробнее пожалуйста! — Я возблагодарила Бога, надоумившего меня читать на ночь детективы, где очень реалистично описываются различные способы ведения допросов. — Рост, цвет волос, особые приметы и одежда!
Эльвира тут же ужасно расстроилась и опять начала заламывать руки:
— Какие особые приметы я могла увидеть, если она спиной стояла? Вот на шефе, поскольку он сидел ко мне лицом, точно помню, был серый костюм и темный галстук. С искоркой… Я вначале его увидела, а уж потом ее…
— Ни за что не поверю, — внезапно развязно встряла Танька, — что ты на Вильку глазела, а не на его пассию… Ну?
— Так ведь я их только в последний момент увидела, когда уже почти дошла до них! — обиженно возопила Эльвира. — Я на нее-то и глянуть толком не успела, поймите, я под впечатлением классической музыки была, ничего вокруг не замечала…
— Ну хоть что-то ты заметила? — продолжала нахальничать Татьяна, вспомнив, должно быть, о своих баксах, уплаченных этой клуше за шпионаж.
— Конечно! — обиженно произнесла Эльвира. — Она выше меня, наверное, на целую голову… Брюнетка, волосы в узел собраны… вот тут… — Секретарша ткнула себя пальцем куда-то за спину, чуть ниже затылка. — И костюмчик фирменный… Розового цвета, с люрексом по низу пиджачка и юбочки… Худющая, как оглобля, из тех, что нынешним мужикам-извращенцам по вкусу.
— Про костюмчик еще раз, и подробнее. — У меня неожиданно снова подсел голос. Поскольку и про дамочку, и про костюмчик, и про серебристый «опель» я, как вы понимаете, уже слышала. Только совсем в другом месте, при других обстоятельствах и, главное, совсем в ином исполнении…
— Костюмчик действительно чудесный! — Впервые за время нашего визита на лице Эльвиры отразилось что-то похожее на оживление. — Я в дорогих вещах, между прочим, разбираюсь, у меня мама портнихой была, очень модной в свое время… Думаю, костюмчик не менее чем из Италии, ткань — просто чудо, мягонькая и вся по фигуре. И люрекса — совсем чуть-чуть, в самый раз — не то что турецкая дешевка…
Я поднялась со своего кресла и, кивнув Таньке, двинула в прихожую. То, что я услышала от Эльвиры… Словом, на такое везение я и рассчитывать не смела! Хотя вывод из услышанного напрашивался самый что ни на есть дичайший…
Уже на лестничной площадке в голову мне пришла еще одна мысль. Настолько важная и одновременно ужасная, что я, попросив Таньку меня подождать,
— Вы что-нибудь забыли? — Она с растерянным видом отступила в сторону, поскольку я бесцеремонно вломилась назад в прихожую.
— Эля, — сказала я панибратски, — неужели вы меня действительно не узнали?
И поскольку секретарша в ужасе молчала, пришлось договаривать самой:
— Я же Лиза, первая Вилькина жена… Тихо-тихо, только не кудахтать! Я хочу вас предупредить: насчет этой девицы — никому ни звука! Иначе вас могут убить, одну уже пытались… За то, что видела их вместе!
И, не вслушиваясь в набор нечленораздельных звуков, полившихся из Эльвиры, я наконец покинула эту шкатулочную квартирку.
— Ну чего ты прицепилась к этому костюмчику? Лучше бы про внешность поподробнее расспросила! — нахально заявила Татьяна, едва мы оказались в машине.
— Да что ты говоришь?! — моментально взвилась я. — Что ж ты сама-то молчала, да еще за свои собственные деньги?!
— Чего, чего… — мрачно осела подружка. — Я ей теперь никто, а деньги за предыдущие доносы уплачены… Кто, кстати, тебя дернул за язык представляться следователем?..
— Теперь это никакого значения не имеет, — махнула я рукой. — Я ей все равно рассказала, кто я и зачем мы приходили.
— Ты что?! — взвизгнула Танька, подпрыгнув от неожиданности. — А если она в прокуратуру на нас настучит? Хочешь, чтобы папашка меня вообще в тюрьму посадил!
— Не визжи! — оборвала я Татьяну. — В отличие от тебя я знаю, что делаю: к твоему сведению, Эльвира располагает информацией, опасной для ее жизни… Да-да, я имею в виду именно костюмчик, расспросы о котором тебя возмутили!.. Короче, я ее предупредила, что одна такая же болтушка протрепалась про этот костюмчик и уже пострадала. Эльвира эта теперь скорее собственный язык откусит, чем кому-нибудь про него проколется…
Когда мы вернулись домой, под моей дверью с крайне обреченным видом и виноватыми глазами сидел не кто иной, как бывший телохранитель Федор Степанович, он же Фрэд для друзей…
Глава 20
Маски сброшены
Любочка Вышинская глубоко вздохнула и мгновенно, словно пробка из бутылки с шампанским, взмыла вверх. Необычайная легкость, с которой она это проделала, так же как и невесомость собственного естества, безмерно удивили Любочку. Настолько, что она даже не сразу догадалась оглядеться по сторонам, чтобы выяснить, куда это ее занесло… А когда поняла, где находится, удивилась еще больше.
Внизу, под Любочкиными ногами (если в этой ситуации вообще уместно было говорить о ногах), находилась довольно большая, заставленная какими-то сложными приборами комната. Двое мужчин в белых халатах и белых же шапочках стояли на самой ее середине, возле высокого металлического стола, на котором кто-то лежал. Доктора (а Любочка сразу сообразила, что это доктора) производили какие-то свои медицинские манипуляции с этим «кем-то» и на нее, неведомым образом взлетевшую к потолку и теперь там парившую, никакого внимания не обращали.