Увертюра к смерти
Шрифт:
— Это затрудняет мои действия и абсолютно бесполезно для вас.
— Кому принадлежит кольт, господин главный инспектор? — спросил развязный молодой человек в огромных очках.
— Это местное оружие, и есть предположение, что его украли, — ответил Аллен. — Если будет ещё какая-либо информация от полиции, джентльмены, вы услышите об этом. У вас достаточно материала для газетных отчётов. А теперь уходите, и побыстрее. Будьте маленькими Пу-Ба [10] . Никаких подтверждающих деталей не требуется. Повествование
10
Пу-Ба, в опере У.Гилберта и А.Салливана “Микадо” (1885) — чиновник, занимающий множество постов одновременно.
— Испытайте нас, — предложил все тот же молодой человек.
— Pas si bete [11] , — сказал Аллен. — Я хочу съесть свой обед.
— Когда вы собираетесь жениться, господин Аллен?
— При первой же возможности. Всего хорошего. Он удалился, оставив Найджела на съедение репортёрам.
Аллен и Фокс за десять минут расправились с обедом, покинули гостиницу через чёрный ход и уехали на машине Биггинсов прежде, чем иссяк фонтан красноречия не посвящённого в детали Найджела. Аллен расстался с Фоксом в деревне. Фокс должен был разыскать членов Молодёжного общества, запастись очередной порцией местных слухов и присутствовать на вскрытии. Аллен свернул на Вэйл-Роуд и через пять минут остановился у дома ректора.
11
Не так уж глупо (фр.).
Как и большинство священников, по воскресеньям ректор принимал посетителей. Парадная дверь была широко распахнута. На столе в холле Аллен увидел аккуратную стопку детских книжек с церковными гимнами. Рядом с ними лежал берет ректора. Из комнаты доносился женский голос:
— Очень хорошо, господин Коупленд. На этом можно закончить.
— Я тоже так думаю, — раздался голос ректора.
— Через ночь сомнений и печали, — живо добавила леди.
— Им нравится это?
— О, они любят это, господин Коупленд.
— Очень хорошо, — утомлённым голосом сказал ректор. — Спасибо, мисс Райт.
Крупная деревенская девушка вышла из комнаты в холл. Она собрала книги в соломенную сумку и торопливо вышла, бросив внимательный взгляд на Аллена.
Аллен ещё раз позвонил в дверь, и через несколько мгновений появилась пожилая горничная.
— Могу я увидеть господина Коупленда?
— Я сейчас узнаю, сэр. Как о вас доложить?
— Инспектор Аллен. Я из Скотленд-Ярда.
— О! О да, сэр. Пожалуйста, следуйте за мной. Он прошёл за ней через холл. Она открыла дверь и произнесла:
— Сэр, к вам полиция.
Аллен вошёл.
Похоже, господин Коупленд секунду назад вскочил на ноги. Рядом с ним стояла девушка, в которой Аллен узнал его дочь. Они, действительно, были очень похожи, и по их лицам было видно,
— Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас в такой день, — сказал Аллен. — Я знаю, что это самый плохой день, какой только можно было выбрать для визита к вам, но, к сожалению, это дело не терпит отлагательств.
— Что вы, что вы, — сказал ректор, — мы просто очень встревожены. Это моя дочь. Боюсь, я не…
— Аллен, сэр.
— О, да, да. Прошу вас, садитесь. Дина, дорогая…
— Прошу вас, не уходите, мисс Коупленд, — сказал Аллен. — Я надеюсь, что вы чем-нибудь сможете нам помочь.
Очевидно, до его прихода они сидели вместе с деревенской девушкой у камина, перед которым полукругом стояли уже довольно потрёпанные стулья. Камин, куда недавно добавили поленьев, уютно потрескивал и овевал теплом ветхие обои цвета зеленого яблока, трухлявые балки на потолке, приятные гравюры на стенах и горшок с жёлтыми хризантемами из теплиц Пен Куко.
Они сели. Сначала Дина опустилась на стул, стоявший в центре, а затем Аллен и ректор устроились по обе стороны от неё.
Возможно, по лицу Аллена можно было понять, что он чувствовал, оглядывая эту комнату. Его рука потянулась к карману пиджака, а затем торопливо опустилась.
— Пожалуйста, курите вашу трубку, — сказала Дина.
— Вы очень наблюдательны, — заметил Аллен. — Теперь я уверен, что вы поможете нам. Я действительно могу курить?
— Пожалуйста.
— Я редко курю, — как будто извиняясь, проговорил Аллен, — но сейчас именно такой случай.
И пока он набивал трубку, его посетила странная мысль. Ему пришло на ум, что он стоит на пороге новой дружбы, что он ещё вернётся в эту старую комнату и опять будет сидеть возле камина. Он подумал о женщине, которую любил, и ему показалось, что она тоже будет здесь в тот, следующий раз, и она будет счастлива. “Странные фантазии”, — подумал он и отогнал их подальше.
Ректор уже говорил:
— ..Ужасное несчастье. Страшно думать, что среди людей, которых ты так хорошо знаешь, есть одно сердце, в котором зародилась столь сильная злоба на своего собрата.
— Да, — согласился Аллен. — Стремление убивать спит внутри многих людей, но когда оно реализуется, это нас шокирует и изумляет. Я часто замечал это. Реакция на убийство почти всегда — это глубочайшее изумление.
— Для меня, — сказала Дина, — самым ужасным является гротескная сторона случившегося. Как будто кто-то жестоко пошутил.
— Значит, вы слышали, как это случилось?
— Я думаю, на двадцать миль кругом нет человека, который бы этого не слышал.
— Ясно, — сказал Аллен. — Роупер постарался. Он наконец раскурил трубку и, глядя поверх своих рук на собеседников, проговорил:
— Пока я не забыл. Никто из вас не ставил ящик под одним из окон ратуши в пятницу вечером или в субботу?
— Нет, — покачала головой Дина.
— Нет, — твёрдо произнёс ректор.
— Ясно. Это не имеет значения. Ректор сказал: