Увертюра ветра

Элер Алиса

Она деланно смутилась и поспешно, подыгрывая ему, присела в глубоком реверансе.

– Приветствую Вас, мой Повелитель!

На "Повелителе" голос Алишии стал особенно лукавым. Едва удерживаясь от улыбки, которая бы безнадежно испортила затеянную ими игру, Эрелайн склонился в ответном поклоне:

– Приветствую Вас, госпожа моя!

– Ах, как вы любезны!
– леди не выдержала и звонко рассмеялась, вновь обняв его - еще крепче, чем прежде.

– Ну, леди! Задушите же!
– со смешком улыбнулся Эрелайн,

впрочем, и не думая отстраниться. Напротив: бережно, тепло ее обнял.

– Какая еще "леди"?
– прелестные черты aelvis подернула зыбкая дымка обиды.
– Не "леди", а "тетушка"! И, хотелось бы верить, - любимая!

– Даже не сомневайся, - улыбнулся он - легко, беззаботно, но эта обманчивая легкость не смогла обмануть Алишию.

– Непохоже, - она чуть отодвинулась, не разжимая объятий, и подняла на него долгий взгляд, вмиг отбросив дурашливость и став серьезной.
– Ты выглядишь так, будто бы увидел приведение.

"Почти", - горько и немного насмешливо подумалось ему.

Алишия поняла без слов.

– Мы так давно не виделись... Прости. Я никак не могла оставить...

– Я знаю, - оборвал он ее.
– Знаю и не осуждаю.

– Твой взгляд делает это за тебя, - голос - иронично шутливый, но в взгляде только печаль.

"Что случилось?" - тихо, едва различимо. Легчайшее колебание воздуха; шепот на границе сознания, который невозможно подслушать.

"Я слишком отвык от этого... имени"

Губы искривились в болезненной, бесконечно усталой улыбке.

– Я скучал, - коротко сказал Эрелайн, вкладывая в скупые слова ту бездну чувств, мыслей, которые испытывал, терзаемый одиночеством - но о которых не мог сказать сейчас.

"Я не должна была оставлять тебя одного".

"Я не один".

Ровно, безразлично, сдержанно... как всегда.

Теперь ее черед улыбаться так: горько, через силу, с сожалением.

"Я бы поверила, но... твои глаза лгут".

Усмешка. Да, лгут... но как сказать правду?

Она отводит взгляд - виноватый, прячущийся за тенью ресниц.

– Я тоже. Но я не могу...

"Ты не должна тратить свою жизнь на меня. Я этого не достоин... и ты уже сделала для меня слишком многое".

"Прекрати!
– злое, раздраженное.
– Ты же знаешь, что не прав! И это - мой долг. Кроме меня у тебя никого нет".

"Меня и самого - нет. И скоро не будет совсем".

За фальшивой усмешкой - горечь обреченности, бессмысленности.

"Не смей так говорить!"

Взгляд - потемневший, полыхнувший злостью.

"Не сметь говорить - что? Правду?"

– Вот вы где, лорд Эрелайн!
– голос, неожиданный и нежеланный, разбил хрустальную тишину притихшего зала. Узкая, изящная ладошка Алишии, уже готовая взвиться в хлесткой пощечине, замерла, так и не шелохнувшись.

– Мое почтение, леди Алишия. Вы не были у нас, кажется, третий год?
–

продолжив Верховный правитель, подходя на расстояние рукопожатия, и улыбнулся. Даже, кажется, искренне.

...или очень похоже на искренность.

– Пятый, - резко, отрывисто, четко выговаривая каждый звук, сказала Алишия. И обернулась - не порывисто, не медленно, а сдержанно и спокойно, будто происходящее ее ничуть не обеспокоило. Только взгляд, серо-зеленый, точно надломленная кромка весеннего льда, теперь обжигал затаившимся в нем холодом.

Напряжение повисло в воздухе звенящей, натянутой до предела нитью.

– Это редкое удовольствие - видеть Владык Теней с нами, - попытался сгладить резкость лорд Этвор. Обычно это выходило у него с легкостью, которая сопутствуют настоящему таланту... но не сейчас. Все его попытки разбились о ее взгляд.

– Редкое, - многозначительно повторила Алишия, смакуя вдруг обретшее новые смыслы слово.
– Действительно редкое. Как никак, нас осталось всего двое. Что ж... мы рады принести вам удовольствие.

Ее красивые, мягко очерченные губы расплылись в миловидной улыбке. Только вот взгляд не потеплел, оставшись таким же колко-холодным.

Правитель изменился в лице, слишком поздно сообразив, как двусмысленно звучат его слова. И, склонив голову, тихо произнес:

– Прошу прощения, леди. Я сказал, не подумав, как это может прозвучать...

– Спасибо, но я не приму ваших извинений.

– Что Вы себе позволяете?
– приятный и глубокий альт вплелся в мелодию разговора тревожной, вздорной нотой.
– Не забывайте, с кем говорите!

Эрелайн повернулся на звук голоса и неприязненно поджал губы.

Угадал. Впрочем, кому еще мог принадлежать этот глубокий, пробирающий голос - и кто, кроме нее, может владеть им в совершенстве?

Правительница неторопливо приближалась к ним, уцепившись тоненькими пальцами за локоток леди Ириенн. Эрелайн нахмурился, не имея ни малейшего представления, что им может быть нужно, и крайне этим недовольный.

– Душа моя, они...
– терпеливо начал лорд Этвор, не желая ссоры, но тщетно: его непослушный альт собирался вести иную мелодию.

– Лорд Этвор - Верховный правитель объединенных Долин. Вы не имеете права говорить с ним в подобном тоне, - отчеканила Айори. Голос то набирал силу, но опадал, становился глуше и звонче. Она играла им легко и свободно, как играют на любимом, давно изученном до последнего оттенка звучания инструменте.

Властность. Сила. Право приказывать и повелевать. Негодование. Презрение. Требование извинений... как много всего можно уместить в одну короткую фразу.

Алишия улыбнулась, светло и безмятежно, ничуть не впечатленная ее речью, разве что, чуть-чуть позабавленная. И, безукоризненно-вежливо, без единого намека на оскорбление, ответила: