Увидеть лицо
Шрифт:
— А ты не понял?! — Алина ударила ладонью по столешнице — беспомощ-ный и бессмысленный жест. — Они шли, потому что Борис этого хотел! Он понятия не имел, как выглядит часовой механизм — просто знал, что там крутятся какие-то колесики — и все. Они выглядят именно так, как он себе представлял — и представлял он их себе идущими. Обязательно. Тикающими. Звонящими с наступлением нового часа. Понимаете?!
— Подожди, но ведь мы-то знаем, как устроен меха… — начал было Жора, но Алина тут же перебила его:
— А мы тут,
— Почему? — спросил Виталий, не донеся папиросу до рта. Олег скривил губы и покачал головой, глядя на шестеренку в своих пальцах.
— Ничего не понимаю. Что ты тут сейчас навертела? Что значит, представлял часы? Они тут были. Он же не волшебник, чтобы сотворить их силой мысли?!
— Он — нет, но кто-то другой — определенно да, — Алина закинула голову и посмотрела на потолок, на большую хрустальную люстру. — Знаете, а ведь я совершенно не разбираюсь в электромоторчиках.
— А это-то тут при чем? — спросил совершенно сбитый с толку Кривцов. Виталий смял папиросу в пальцах, просыпав пепел на паркет, и тоже посмотрел на люстру, потом на Алину.
— Подвеска? Твоя заветная вещь?
— Надо убедиться! Ведь ты-то разбираешься в электромоторчиках?! — она схватила Олега за руку, и тот автоматически согласно кивнул, но тут же с нервной деликатностью попытался высвободиться.
— Какие моторчики?! Какая связь между этими дурацкими часами и электромоторчиками?! Цветы еще приплела какие-то! Ты мне объясни, что это за тварь сейчас по гостиной бегала, а уж моторчики…
— Не что за тварь, — перебила его Алина и снова ухватила Олега за запястье, словно боялась, что он сейчас даст деру. — Ты неправильно задаешь вопрос. Не что, а почему.
Виталий прекратил дебаты самым простым способом, обхватив обоих за плечи и выпихнув из гостиной. Обернувшись, бросил Жоре, все еще разглядывавшему открытые часы.
— Закрой залу! Сделай все, как было. И проследи, чтобы никто ничего не стащил.
Он взглянул на остальных, которые собравшись в кучку неподалеку от двери, опасливо наблюдали за происходящим в зале с выражением предельного непонимания на застывших лицах. Хотел было сказать, чтобы и они следили, чтобы сам Вершинин чего-нибудь не свистнул, поскольку доверия нет никому, но тут же отказался от этой мысли. В ней не было нужды. Все и так следили друг за другом.
Алина уже открыла замок, осторожно отворила дверь и одновременно с этим отскочила в сторону. В тот же момент Олег, чьи мысли шли в идентичном направлении, вжался в стену, стукнувшись об нее затылком.
Ничего не произошло.
Алина издала нервный смешок и хотела было выйти, но Виталий довольно
— Я уже говорил, что в этом доме не пропускаю женщин вперед, — ответил он на ее безмолвное негодование.
В коридоре Алина внезапно остановилась, чуть повела головой из стороны в сторону, словно хищник, пытающийся поймать летящий с ветром запах добычи, потом медленно очертила взглядом стены и потолок.
— Теперь все прямо бросается в глаза, — сказала она все так же тоскливо. — Если б не этот мерзкий паук, мне бы и в голову не пришло… принять это за версию.
— Аля, сейчас не время играть в шарады! — Олег огляделся, пытаясь понять, что именно бросается ей в глаза, но ничего не увидел.
— Мы ведь включили весь свет, когда запирали двери?
— Ну да. Я сам это делал.
— Тогда я не обратила на это особого внимания, а вот сейчас… Ничего не замечаешь?
— Замечаю! Что у одного из нас…
— Свет, — негромко сказал Виталий и прислонился к стене, глядя на потолок. — Света стало меньше. Примерно раза в два. Половина ламп не горит.
Взгляд Олега повторил прежний маршрут, и Кривцов сердито удивился тому, что сам не заметил, что свет, некогда затоплявший все коридоры особняка, словно полноводная река, стал жиденьким и чахлым… Олег нахмурился. Нет, свет просто стал… обычным — не предельно ярким интенсивным потоком, а обычным, домашним — теперь его было именно то стандартное количество, которое озаряет стандартные коридоры стандартных домов, просто по сравнению с тем, что было раньше — с той ослепительной рекой, это едва-едва тянуло на ручеек.
— Я же включил все лампы! — Олег хлопнул ладонью по стене, словно ставя печать на собственные слова. — Кто-то вырубил половину! Наверное именно тогда, когда Борьку…
— Нет, так было с самого утра, — Алина поежилась. — Не когда Бориса, а когда…
Но Олег, не слушая ее, уже рванул по коридору к лестнице, на бегу бормоча изобретательные проклятия в адрес того, кто «устроил всю эту хренотень».
— С выключателем осторожно! — крикнул Виталий, устремляясь следом.
— Помню, не дурак!
Алина побежала за ними, но, миновав дверь своей комнаты, резко развернулась и кинулась обратно. С трудом, сломав последний из оставшихся ногтей, она выдернула стул, намертво вбитый под ручку двери, не дававший открыть ее, плечом толкнулась в створку и влетела в комнату.
Подвеска все так же безмятежно пела свою хрустальную песню — такую мирную и уютную, словно все было покойно и ничего не случилось, и не было в доме ни паники, ни крови, ни смерти, ни кучки растерянных перепуганных людей, пожирающих друг друга подозревающими взглядами. Если все это и происходило, то где-то очень далеко отсюда, и в это отчаянно хотелось верить… потому что так было намного проще.