Увидеть Париж и разбогатеть
Шрифт:
– Не знаю. – Искренне ответила я. – Думаю, должен. Он же увидел, что у тебя есть кто то, кто готов тебя защитить и поддержать…А домой не собираешься возвращаться?
– Нет. Понимаешь, сейчас мне не очень стыдно. Это как будто не я. Ходит бомжиха, бутылки собирает в тряпье одетая. Дома меня никто не ждет, возвращаться некуда, в общем то. Там осталась Сашенька Сосновская, тихая скромная девочка. Все меня помнят красивой и молодой. Так зачем их и себя расстраивать? Узнать хочется, как они, как дочка. Олег женился, наверное. Он знаешь, муж какой хороший, за него любая пойдет. Как думаешь, могли нас развести, не поставив меня в известность?
– Я точно не знаю, могли,
– Значит развели. – С уверенностью сказала Саша.
– Хочешь, я съезжу к твоим и все узнаю. – Вдруг неожиданно для самой себя предложила я. – Когда все кончится…
Правда? Только ты ничего им про меня не рассказывай. – Торопливо заговорила девушка. – Скажи, жива, здорова, все у нее нормально… Хорошо?
– Хорошо. – Кивнула я. – Только я не уверена, что это правильно. Я думаю, тебе обязательно нужно налаживать свою жизнь… Тебе ведь всего то тридцать два… Ты спрашивала, сколько я заплачу тебе, если ты поможешь мне разыграть смерть Дианы? Так вот, я решила купить тебе квартиру. Документы выправим, на работу устроишься, тогда ты сможешь снова появиться перед глазами своих родных, и за дочкой не только из-за угла наблюдать…
– Правда? – Прошептала Саша. Даже в темноте было заметно, как на ее глазах заблестели слезы…
– А если не хочешь здесь оставаться, я могу забрать тебя с собой…
– Куда? – Удивилась женщина.
– Во Францию. Когда вся эта история с Дианой закончится, и она поправится, я должна буду вернуться, у меня там огромное поместье под Парижем, ты сможешь там жить, по хозяйству мне поможешь…
– Здорово. – Мечтательно протянула Саша. – О Париже я никогда даже и не мечтала… Но мне хочется здесь остаться… Ты бы смогла от своего ребенка далеко уехать? – Я отрицательно покачала головой. Я хорошо понимала чувства Саши, как бы не сложилась ее судьба, она всегда останется матерью…
ГЛАВА 17
Утром все прошло гладко. Около семи я подняла шум на всю больницу, обвиняя докторов в том, что они не смогли спасти жизнь моей лучшей подруги, Саша старательно изображала в кровати усопшую, все желающие могли убедиться в смерти Дианы через открытые двери палаты. Хмурый Денис, то и дело появлялся у кровати с тревогой посматривая то на меня, то на тщательно загримированное синюшное лицо Александры. Спектакль получил новое продолжение в девять, с прибытием Юли. Она рыдая повалилась на грудь начинающей уставать от неподвижного лежания «Дианы» . Сиделка, предупрежденная, что в ее услугах больше не нуждаются, в больнице не появлялась, охранников Петя тоже отпустил. К двенадцати первый акт нашей драмы завершился прибытием в больницу двух парней из Петиного агентства, изображающих работников бюро ритуальных услуг. Они осторожно загрузили, крайне не довольную этим, Сашу в шикарный гроб, закрыли крышкой и отвезли на квартиру Дианы. Нам с Юлей после этого в больнице тоже делать было абсолютно нечего, и мы неторопливо направились к припаркованной у приемного покоя машине. Щелкнув сигнализацией, Юля недовольно проворчала.
– Ну, что за люди… Оставила машину всего то на пару часов, а в нее уже кто то залез. Слышишь, как сигналка попискивает? Кто за чем в больницу, видать, ходит…
Распахнув дверку, я вначале застыла от удивления, а потом разрыдалась. На заднем сиденье, свернувшись калачиком и прижав кулачки к зареванной физиономии, спал Павлик. Я схватила его на руки и прижала худенькое тельце к груди. Он проснулся и обхватил руками мою шею.
– Я плакал-плакал. – Шмыгнув носом, сказал он. – А, ты все не шла. И машинка тоже со мной плакала. Знаешь, как громко, мне даже страшно стало немножко… Мам, а
Ситуацию спасла Юля. Она аккуратно забрала у меня из рук ребенка и посадила его на переднее сиденье.
– Конечно, мама не сердится, малыш. А плачет она потому, что у нее зубик болит… Понимаешь?
– Нет. – Серьезно ответил Павлик. – У меня зубик никогда не болел. Только коленка, и один раз горло … Но я не плакал. – Гордо закончил он.
– Ты же мужчина. – Улыбнулась Юля. – А женщинам иногда разрешается чуточку всплакнуть.
Пока подруга отвлекала сына, я смогла оправиться от неожиданности и прийти в себя. Снова взяв на руки Павлика, я расцеловала его чумазое личико и спросила.
– Сынок, ты хорошо спал? Тебя чем вечером покормили? – Осторожно спросила я.
– Тетя давала мне манную кашу. – Обиженно надул губы Павлик. – Я ей говорил, что никогда ее не ем, а она заставила… Мам, я пить хочу. Я просил утром у тети, а она не дала, сказала, что я писать захочу… А Даша не потеряла моего мишку? Он у нее остался, когда тетя меня повезла кататься на машине.
– А где вы оставили Дашу? – Спросила Юля, с тревогой посмотрев на меня.
–
– Мне тетя сказала, что Даше нужно поговорить с кем то в подъезде, а я пока в машине посидел… А потом мы кататься поехали… Она сказала, что Даша разрешила… Мам, – захныкал Павлик, – я пить хочу.
– Потерпи еще немножко, сынок, сейчас мы приедем домой, и я дам тебе кефир…
– Я пепси хочу. А кефир я не люблю.
– Будет тебе пепси. – Пообещала я. Юля торопливо завела машину, и мы помчались в сторону ее дома…
– … – Значит, все таки женщина. – Задумчиво сказал Петя, выслушав наш сбивчивый рассказ. – Значит, возможно, Патрисия …Я честно говоря уже практически исключил ее из числа подозреваемых. Уж слишком явно все указывает на нее… Ты уже сообщила милиции, что ребенок нашелся?
– Юля позвонила следователю, который ведет дело о самоубийстве Даши. – Кивнула я.
Увидев усмешку, помимо воли появившуюся на моих губах при этих словах, Ивакин по привычке бросился на защиту своих бывших коллег.
– Еще не установлено точно, что это было, убийство или самоубийство. Милиция обязана рассмотреть все возможные версии. Строго говоря, нет никаких явных признаков того, что Дарья выбросилась из окна не сама…
– Но это же очевидно. – Пожала плечами я.
– Тебе очевидно. – Ответил Ивакин. – Потому что ты знаешь сопутствующие обстоятельства. Но ты же запретила нам посвящать в них милицию.
– Я не хотела, чтобы кто-то вмешивался в поиски моего сына. – Хмуро отозвалась я. – Помочь все равно милиция вряд ли смогла бы, а вот помешать, запросто. Но они же сами должны понимать, что для такого поступка у вашей домработницы не было никаких оснований…
– Почему? – Удивился Петя. – Например, ее могло потрясти то, что она потеряла доверенного ей ребенка…
– Ерунда какая… Хотя бог с ними, пусть думают, что хотят. Убийцу мы и без их помощи найдем… Ты как считаешь, справимся?
– Теперь я уж и сам не знаю, что думать… Я уже почти составил для себя представление об этом деле, но слова Павлика ставят меня в тупик… Он мне рассказал, что тетя была не молодая, высокая, даже выше меня. У нее длинные белые волосы, собранные в хвост. В общем точно не Патриссия…