Увидимся в Новом Свете
Шрифт:
– Какую мысль?
– Любое общество, построенное на общественном, непременно погибнет, потому что «… не может быть ничего общего там, где нет ничего личного».
– Я поняла. Нужно поговорить с ним…
– Прошу тебя, они не должны даже задуматься о том, что мы что-то знаем, понимаешь? Обвинить нас в связи с дьяволом – будет самым желанным для их жен…
– Лет через десять. А мы к этому времени, надеюсь, будем далеко в Канаде.
– Канада не так скоро еще появится.
– Ну, в сериалах все валят в Канаду и в Мексику.
– Нет еще ни того, ни другого.
– Получается, плимутцы,
– Знаешь разницу между капитализмом и социализмом?
– Думаю, да, но мне почему-то кажется, что у тебя есть другой ответ.
– Капитализм, это когда человек использует человека… - Клер улыбалась, ожидая вопроса.
– Тогда, что такое социализм?
– А социализм, это когда наоборот, - она встала и пошла к лопатке. – Трудимся, дорогая Элиза, ибо труд… как ты там говорила? «Возвышает»?
– Мда, нам нужно укрепить двери и окна…
– Укрепить промасленную бумагу можно воском, - она тайком смеялась, но была права – с бумажными окнами было бессмысленно укреплять двери.
– Мы все умрем?
– Ну, не все, только самые ленивые и глупые.
– «Малышка» назвала тебя лентяйкой, кстати…
– С чего этот она начала этот разговор?
– Она бегает со мной уже несколько месяцев, и за это ей приходится теперь воровать табак и для меня.
– Ты куришь? – ее глаза были такого размера, что могли выпасть прямо под ноги.
– А ты видишь здесь другие развлечения? Натуральный табак, знаешь, ли, это вообще не то, что продают в нашем времени под его видом.
– Значит, у тебя новая подруга?
– А ты ревнуешь?
– Еще чего. Только вот, боюсь, что ты посчитаешь ее более перспективной для побега, нежели меня.
– Да что ты, просто мне приходится тренировать других женщин, чтобы мы смогли по очереди тащить твою ленивую задницу, когда на второй неделе дороги у тебя заболят ноги. Подумай об этом.
Глава 22
Дом губернатора был небольшим, но сильно отличался от того сарая, в котором сейчас жили мы. Внутри он был отделан узкими досками, тщательно подогнанными друг к другу. Доски были свежими, и просились под покраску, но, когда сюда завезут краску было не ясно.
Я не могла одна пойти в дом к мужчине, что жил один. Его жена умерла в дороге год назад – говорили, что она покончила с собой практически у берегов Америки, другие утверждали, что это была болезнь. Губернатора уважали, и эта тема была запретной. Мы с Малкольмом и сестрой Генриеттой – одной из самых тихих и набожных из всех нас, пришли к нему после обеда. Когда мы постучали и приоткрыли дверь, увидели его сразу -он писал что-то в толстой тетради с книжными корочками. Он отложил перо и улыбнулся, вставая нам на встречу.
– Спасибо, что заглянули, сестра…
– Элизабет, мистер Брэдфорд, это Малкольм, а это сестра Генриетта, - указала я на своих спутников.
– Чем обязан вашему визиту? У вас есть вопросы? Я могу предложить вам только чая из трав – запас черного чая закончился еще весной, - он направился к камину, верхняя полка которого, как и в нашем доме, выполняла роль плиты.
– Нет, спасибо,
– Если то, что вы слышали, касается именно нашего поселения, вы должны рассказать, Элизабет, - он указал нам на деревянную лавочку, обтянутую тканью – все же они старались сделать быт хоть немного похожим на привычный Английский или Голландский.
– Я не запомнила имен, но одного мужчину остальные точно называли лордом. Так вот, лорд говорил, что есть новая колония, что организована самостоятельно поселенцами с «Майфлауэра». Недавно я услышала название корабля, на котором вы прибыли сюда, и вспомнила этот разговор. Так вот, они говорили о том, что нужно отправить сюда агента компании, который проследит за тем, чтобы вы не забывали заплатить ваши кредиты. Я плохо понимаю, о чем идет речь, но сейчас передала все, о чем слышала там.
– Да, Элизабет, спасибо вам, я понял, о чем идет речь. Наш договор заключался с компанией, и мы должны были увеличивать наши общественные богатства, чтобы оплатить долги, в который влезли перед поездкой. Вы не представляете, как мы переживали зиму, но сейчас, похоже, бояться нечего, и мы вместе сможем укрепить форт, собрать еще больший урожай. Вам не о чем переживать. Как только у нас появится возможность, мы посадим вас на корабль до Джеймстауна, и вы встретитесь с вашими мужьями, - он встал, давая понять, что разговор окончен.
– Думаю, мы могли бы помогать вам, ведь здесь много рыбы, и мы можем солить ее – так вы сможете рассчитаться с долгами. И еще… - я деланно замялась, но он поймался на мою уловку и снова присел напротив, подвинув табурет.
– Говорите, вам нечего бояться, вы находитесь под моей защитой.
– Мы не хотели бы уезжать перед зимой, губернатор. Здесь мы старались, чтобы вырастить урожай, чтобы не стать лишними ртами, - я глубоко вдохнула, выдохнула, глянула на него из-подо лба и продолжила: - а там мы можем оказаться совершенно не у дел, понимаете? Только представьте, они, наверное, уже отчаялись дождаться нас, и кто-то может и вовсе, уже женился. Все мы можем на новом месте как раз и оказаться этими «лишними ртами», понимаете? А весной мы сможем хоть что-то вырастить для пропитания, построить какой-то дом…
– Да, я понял вас, Элизабет. Я подумаю над этим. Вы и ваши сестры очень трудолюбивы, и мы рады, что вы помогаете нам. Можете оставаться столько, сколько нужно. Если в сторону Джеймстауна пойдет хоть одно судно, мы сообщим о вас, и будем ждать ответа губернатора. По берегу передвигаться очень опасно, и, как говорят вампаноаги, это очень далеко.
– Спасибо вам, мистер Брэдфорд, вы дали нам надежду и покой. Подумайте на счет рыбы. И, думаю, где-нибудь здесь может быть соль, я читала, что ее находят недалеко от заливов. Мы готовы помогать в рыбалке и переработке рыбы. Для зимы она всем нам будет большим подспорьем, - мы встали друг за другом, и направились к двери. Губернатор оставил ее открытой, когда мы пришли.