Увидимся в Новом Свете
Шрифт:
Охота становилась все лучше. Птица была крупной, подросший молодняк оленей сам становился легкой добычей. Мы вошли в сезон серьезных последних запасов, где каждая ягода, гриб или травка с еще большей любовью откладывалась в хранилище – страх голодной зимы и нападения заставили нас сделать запасы еще и в горах.
Джейкоб и Бернард трудились со станком, привлекая и Малкольма к работе рядом с ними. Сквонто полностью посвятил себя охоте и запасам копченого мяса и рыбы. Все остальные заканчивали со штукатуркой дома снаружи. Глина хоть и была доступным и простым материалом, особой прочностью с
Стены были хоть и не совсем толстыми, чтобы хорошо хранить тепло, но так мы были защищены от сквозняков. Масло для ламп решили использовать скромно – только на момент подготовки ко сну. Вставали с первым светом, потому что спать ложились очень рано. Вот тебе и принудительный, но естественный распорядок дня!
– Я давно должен был это отдать, Элиза, но все не решался, боясь, что ты скажешь «нет», - вдруг произнес Бернад, оставшись со мной наедине в кухне, что использовалась теперь только для копчения мяса для запасов и запекания на углях для еды.
– Что отдать? – обернулась я к нему, вспоминая, что так давно он говорил мне о каком-то подарке, что привез из Монреаля.
– Вот это, - он протянул мне в раскрытой ладони кольцо. Оно выглядело так, будто было сделано из перекрученной в тонкий канат проволоки, но это было серебро. В аккуратно раздвинутое умелой рукой плетение был вставлен небольшой камень, ценности которого я не приняла значения в первые минуты, так как казался обычной каменной породой.
– Это золото, Элиза. Это не простой камень, но я хочу, чтобы ты носила его не на пальце, а на шее, потому что чужим людям не стоит знать, что у нас есть золото, - посмеялся он.
– Тут совсем мало, чтобы люди начали бы обращать на него внимание, - отшутилась я, примеряя его на палец и удивляясь, как аккуратно смотрится неприметный, совсем не обработанный металл с хорошо протянутым серебром.
– Я должен был сказать тебе раньше, но говорю сейчас, Элиза. Мы теперь на стороне индейцев…
– Как это?
– Помнишь наших гостей в лесу, с которыми говорил Сквонто?
– Да, но уже подзабыла, хотела, чтобы Сквонто сам рассказал все.
– Мы дали клятву, что в случае любого нападения, не важно, французы это будут или англичане, мы останемся на стороне индейцев. А вы, в случае, если с нами что-то случится, должны говорить, что были нашими пленницами, - опустив глаза продолжал Бернард.
– Как это?
– Это не обсуждается. Мы заключили договор с индейцами, и теперь у нас есть информация о металлах, среди которых есть и золото. Мы можем использовать породу, чтобы не покупать железо, можем добывать золото там, где еще не было англичан, но мы поклялись, что не используем их дары против них.
– Клер знает?
– Надеюсь, потому что именно так изначально Сквонто и договорился с могавками…
– С самого первого дня? Это он тебе сказал? Так вот почему они были так гостеприимны. И что, теперь вы обязаны воевать на их стороне? Участвовать вместе с ними в набегах на английские поселения, если вдруг это понадобится? – начинала «закипать» я от такого глупого обмена.
– Нет, мы просто не должны бороться против них,
– Почему мы узнаем об этом так поздно?
– Потому что вы женщины, и не должны думать об этом.
– Клянись, что, хотя бы ты будешь обсуждать со мной каждый будущий шаг, Бернард, иначе, мы ничего не сможем изменить, иначе, мы возможно не сможем спастись в сложной ситуации, - смотря ему прямо в глаза шептала я.
– Зачем, Элиза? – удивленно переспросил он.
– Потому что они могут изменить предначертанное, Бернард, - вдруг позади я услышала голос Сквонто. Быстро обернулась, и увидела Клер с ее индейцем. Она была напугана, или же удивлена.
– Да, Бернард, ты можешь не верить, но мы знаем, что будет с этими землями даже через несколько веков. Но ты должен хранить эту тайну, - продолжила за Сквонто Клер. – Я знаю, что Сквонто пришлось договориться с могавками ради нашей безопасности, и по сути, он обещал, что будет стрелять в англичан, но раз только так, он прав, иначе мы умерли бы еще тогда, когда прибыли сюда.
– Откуда вы знаете?
– Они видели будущее, Бернард, и нельзя больше молчать о своих планах. Нам нужно всегда говорить о том, что узнали, что хотим сделать, - спокойно говорил индеец, а лицо Бернарда приобретало выражение неприятия подобной модели.
Неужели он просто против того, чтобы женщины решали их будущее, против того, чтобы советоваться с нами и прислушиваться к нам? Неужели даже индейцы умнее европейцев, и свою гордость воспринимают всегда в правильном русле, а не только вовремя битвы полов?
– Ты расскажешь мне все? – смотрел на меня безотрывно человек, чье кольцо я так и не сняла с пальца, тем самым дав ему понять, что я согласна.
– Да, но только тогда, когда это будет действительно необходимо, Бернард, и если ты мне не доверяешь, я верну твое кольцо, - я потрогала пальцами фактурное украшение и повернула его камнем внутрь ладони.
– Доверяю, Элизабет, только я прошу взаимности, прошу, чтобы и ты мне доверяла.
– Обещаю, - ответила я и протянула ладони навстречу его ладоням.
– Да неужели «горько»! – громко закричала Клер и засмеялась.
– «Горько»? – переспросил Бернард.
– Об этом я расскажу тебе позже…
Глава 67
Начало зимы было красивым и теплым. Снег ложился большими хлопьями, застилая землю, украшая берег озера. В отличие от Плимута, здесь не было пронизывающих ветров, и это радовало. Зимой нас, конечно, могло замести по крышу, кто ее знает, эту территорию, но, озеро большое, и даже небольшой ветер не даст улечься слишком большому слою снега.
Сквонто показал девушкам как из веток можно соорудить снегоступы, которые понадобятся для охоты, и те с радостью перенимали его опыт, готовясь к зимним прогулкам.
Темнело теперь рано, и вся наша жизнь с наступлением темноты концентрировалась в кухне возле очага. И за ужином дом наполнялся каким-то сказочным духом, ощущением полноценной семьи.
Я в такие минуты думала, что в домах, где есть дети, дедушки и бабушки, друзья и хорошие соседи, праздники проходят именно так. Наши разговоры всегда заканчивались раскатами смеха, планы на завтрашний день рисовали дальнейшую картину нашей жизни.