Уворованный у Бога
Шрифт:
– Но это не повод для преждевременной паники, – с оптимизмом заметил Павел. – Корректировка наших душ будет ещё не скоро, у нас есть время во всём разобраться. К тому же, у меня в голове давно витает ещё одна версия, которая позволит нам не волноваться.
– И какая же? – радостно встрепенулся Альберто.
– Отвратительная по содержанию, но имеет право на существование, – заинтриговал Павел кубинца, преднамеренно сделав паузу.
– Ну, не томи же, русский медведь!
– Вершители нашей судьбы – представители высшей цивилизации, опередившей земного человека в развитии на многие тысячелетия. В их представлении мы с тобой – низшие твари во
– И английским тоже, на котором мы сейчас с тобой общаемся, – повеселев, проговорил Альберто.
– Время покажет, – сухо обронил Павел, не разделяя радости эмоционального кубинца. – Главное – разобраться в истинном положении вещей и не наследить раньше времени. Иначе наши души просто ликвидируют. Власть пиратов – это не всепрощение Бога.
– Резонно, – согласился Альберто.
Перед смертельной схваткой
Весть о предстоящей схватке взбудоражила сознание курсантов. В перерывах между занятиями они только и занимались тем, что обсуждали условия боя и пытались разгадать смысл столь странного состязания. Естественно, им было небезразлично, кто же будет в числе двух избранных, а кто окажется на противоборствующей стороне. Ту Ла-а (имя Тур Ланга, под которым тот был представлен команде) деталей противоборства не разглашал.
– Это не спектакль, а вы не артисты, которые готовятся к зрелищному представлению заранее, – металлическим голосом произнёс помощник Владыки. – Ваши подмостки – полигон, ваши репетиции – ежедневные изнурительные тренировки. Вы все, как один, должны быть готовы в любой момент к неожиданному повороту событий. Сценарий баталий для вас готовят мятежные планеты. Могу сказать одно: быть среди двоих удостоятся чести самые достойные воины, оказаться в числе их противников могут рассчитывать лишь отстающие и наиболее слабые курсанты. У каждого из вас есть возможность дать себе самооценку и сделать соответствующие выводы. Всё.
Интрига набирала обороты. Преданные до фанатизма (за исключением Павла и Альберто), бойцы представляли свою преданность Владыке иначе. В их сознании она была тождественна готовности отдать свои жизни во имя святой цели: установление мира между враждующими цивилизациями. И вдруг – схватка между собой до победного конца. Известие прозвучало, как гром среди ясного неба. Что это? Зримая проверка их истинной любви к Нему с беспредельной верой в Него? Смотр приобретённых навыков боевого искусства до победного конца? Или же что-то иное, о чём им не дано знать, точно также, как детали своих прежних жизней, которые были удалены из памяти?
– И как ты воспринял новость о предстоящем бое? – спросил Павел у Альберта после окончания занятий. Он специально не стал обсуждать с ним эту тему в перерывах между учебными циклами, как поступили все остальные. Павел был уверен в негативной оценке друга предстоящему событию, догадывался о его внутреннем состоянии и поэтому опасался откровенных высказываний эмоционального кубинца.
– Какое-то безумство, ей богу! – возбуждённо воскликнул Альберто, не страшась быть услышанным посторонним лицом. – Самое настоящее средневековье! Бой гладиаторов в нескольких лицах!
– Теперь
– Да-а, – с грустью протянул Альберто, – все тлевшие во мне сомнения угасли в одно мгновенье.
– А что ты можешь сказать по персоналиям противоборствующих сторон? Что подсказывает твоя интуиция?
– Моя интуиция подсказывает мне, что мы с тобой запросто можем оказаться в числе самых достойных, – с грустью произнёс Альберто. – Мы с тобой очень старались, чтобы быть в передовиках. И, как мне представляется, перестарались. И это меня сильно настораживает. Ты сам-то, как думаешь?
– Моё предчувствие солидарно с твоей интуицией, – проговорил Павел. – И такой взгляд должен лишь объединить наши совместные усилия для укрепления веры в победу.
– В прежней жизни я до последней минуты оставался оптимистом, но в данном случае моё жизнерадостное мироощущение не придаёт мне ни бодрости, ни надежды на позитив, – признался Альберто.
– А вот это ты зря, парень, заранее настраиваешь себя на негатив, – придав голосу бодрый тон, поучительно высказался Павел. – Если бы на кону стояла какая-нибудь вещь-безделушка, типа золотого кубка, – я мог бы простить тебе его утрату. Но сейчас на чашу весов поставлена даже не жизнь, которая, как нам теперь известно, не является единственной и неповторимой, а право на существование своего «Я» в этой жизни. Проигрыш в предстоящей бойне равен катастрофе, и мы просто обязаны стать победителями.
Альберто выслушал Павла молча, не делая попытки перебить его, хотя возражения роились в нём, как пчелы в улье.
– И что же ты умолк, дружище? – подбадривающим тоном обратился Павел к кубинцу после затянувшейся паузы. – Скажи хоть что-нибудь.
– Мне нечего тебе сказать, – тусклым голосом проговорил Альберто.
– Так-таки и нечего?
– Вдвоём нам не одолеть шестерых головорезов, – с шумом выдохнув воздух через плотно сжатые губы, выдавил из себя Альберто. – Это факт, и его нужно признать.
– А я не желаю его признавать, слышишь?! – впервые за совместное время проживания вспылил Павел. – И тебе не позволю. Если мы с тобой тщательно отработаем план боя, рассмотрим его, как под лупой, до мельчайшей детали – у нас будет шанс на победу. Один из тысячи – но он будет. Поверь мне. У меня большой опыт в подобных баталиях. Тебе трудно в это поверить, потому как в службе охраны высокопоставленных персон используются совершенно другие методы. Я же побывал в таких передрягах, что до сих пор не могу объяснить, каким чудом мне удалось выжить. Главное, дружище, в таких ситуациях, – чувство локтя преданного тебе боевого товарища.
Павел походил по комнате, потом остановился у стены, в которой имелась маленькая ниша. В ней была вмонтирована установка для выработки освежающего коктейля. Он поднёс палец к светящемуся кружку оранжевого цвета – защитный кожух тут же отошел в сторону, а из обнажившегося изогнутого сопла с характерным шипением заструилась в бокал газообразная серая субстанция.
Павел поднёс бокал к носу и через ноздри медленно втянул в себя плотное дымящееся облако без остатка.
– Какая гадость, – ругнулся он, ставя бокал на место. – Сейчас бы вместо этой дряни хватануть полстакана водочки, да закусить солёным огурчиком. Эх, это было бы здорово, однако! А потом выкурить душистую сигарету, – Павел причмокнул губами и мечтательно прикрыл глаза, вызывая в себе приятные воспоминания из прежней жизни.