Уютный коттедж в Ирландии
Шрифт:
– Позволишь? – Конор взял десертную ложку и, не дожидаясь ответа, зачерпнул из ее тарелки.
– Угощайся.
Ханна наблюдала за тем, как он пробует густой розовато-оранжевый суп. Запах, кстати, был божественный.
– М-м, великолепно. Эстрагон добавили, кажется.
– Превосходно. Никогда раньше не встречала профессиональных дегустаторов.
– Прости, грубовато вышло, да? У нас в семье все друг у друга еду пробуют. Вот, возьми гребешок.
И он протянул ей вилку с комком бобового пюре, кусочком бекона и кремово-розовым морским
Распробовав, Ханна застонала:
– Обалденно!
– Да! Солоноватость бекона, привкус чеснока и пюре из фасоли каннеллини – это идеальное сочетание для гребешков. Герард – гений по части морепродуктов.
Хоть бы ее не попросил распознавать ингредиенты! Она фасолину каннеллини не признает, даже если та ей в лицо наплюет. Пюре есть – и ладно.
– Так чем ты занимаешься помимо работы? В Манчестере, наверное, бурная ночная жизнь?
– А еще оттуда легко выбраться на природу. Я люблю развеяться за городом на выходных. После недельной рабочей гонки нет ничего лучше свежего воздуха и Пеннинских гор. А еще я пристрастилась к каноэ. Мне нравится на воде.
Конор приподнял бровь, будто слова Ханны его удивили. Не его одного, если уж на то пошло: впечатления заядлой спортсменки она не производила.
– Это все книжки «Ласточки и амазонки». Я в детстве была на них помешана.
– Понимаю. А как насчет каякинга на море? Здесь берег для этого идеально подходит.
– Нет, мне лучше на спокойных речках и каналах.
Что Ханне по-настоящему нравилось, так это просто плыть по воде, не боясь опрокинуться или врезаться во что-то. Тогда можно полностью отдаться моменту и просто радоваться окружающему миру. Быть эдакой счастливой копушей-камышницей.
– А у тебя с этим как?
– Тысячу лет не пробовал. Слишком хлопотно. Хотя вообще занимался, когда был помоложе. Мое детство прошло недалеко от моря. Мы частенько рыбачили на собственной маленькой шлюпке.
– Как в раю, – с легким оттенком зависти произнесла Ханна. «Озерная» серия книг Артура Рэнсома в детстве была у нее любимой, и как же сильно ей, выросшей в пригороде, не хватало идиллической близости природы.
– Да, нас было четверо, и мы все лето носились очертя голову. У тебя есть братья или сестры?
– Сестра. Она переехала в Швейцарию.
– Ты там бывала?
– Да, съездила в июне на выходные. Она поселилась в потрясающем уголке. Есть где погулять, полюбоваться видами, и воздух чистейший.
– Но от Манчестера далековато.
– Очень.
Ханне и в голову бы не пришло перебраться в другую страну. Это же просто прыжок в неизвестность.
Мягкий, насыщенный вкус пива вызвал у нее новый стон удовольствия. Обычно с ней такого не случалось, но напиток и в самом деле оказался восхитителен! Конор настоял, чтобы она попробовала его блюда, а сам угощался с ее тарелки. Как все отличалось от простой тетиной готовки на кухне, такой старомодной, что ее впору было бы превратить в музей. Надо признать, что делиться едой – занятие веселое. Есть в этом нечто интимное:
– Ты чему улыбаешься?
– Подумала о сестре. Она бы тебя одобрила. Вечно ее не оттащить от моей тарелки.
– А сама-то? Ты меня одобряешь?
– Определенно нет.
Конор рассмеялся. И от того, как сочетался этот глубокий рокочущий смех с искорками в глазах, у Ханны перехватило дыхание.
– В этом что-то есть. Нравится мне, как ты правду в глаза рубишь.
Конечно, это ведь ни к чему не приведет. Может, они после сегодняшнего вечера больше никогда и не увидятся.
– А ты чересчур самоуверен. Та бедная девушка в баре понятия не имела, во что ввязывается.
Улыбка Конора померкла.
– Верно, не имела. Она думает, что знает меня, но это не так.
– Что-то я разошлась сегодня. Но так даже лучше.
Ханна озорно улыбнулась в надежде разрядить обстановку. Получилось.
– Для меня уж точно лучше. – Конор с таким намеком посмотрел на ее губы, что Ханна громко расхохоталась.
– Ты никогда не сдаешься?
– Жизнь коротка. Почему бы ей не порадоваться?
В его голосе звучал вызов, и Ханна немедленно ощутила пробуждение бунтарского духа. Всегда хорошая девочка, вечно ведущая себя правильно, – и все же нет никакого сомнения: ей по сердцу и этот игривый флирт, и тот поцелуй – тоже!
Так почему бы этому не порадоваться?
Глава третья
Радоваться – это одно, и это у нее явно получилось. Совсем другая история – проснуться в постели с малознакомым мужчиной и гадать, каким ветром тебя, такую воспитанную, туда занесло.
Мгновение она лежала неподвижно, и только мучительный подавленный стон пульсировал в ее голове. Что она натворила? Ханна Кэмпбелл – не какая-нибудь свистушка на одну ночь, как она могла забыть про гордость? Конор как там его – стыд какой, она даже фамилии не знала! – он-то хорошо знал, что делает. В памяти до сих пор кружились воспоминания о его поцелуях, прикосновениях рук. Нет, конечно, она была далеко не девицей, но в конце-то концов! Видимо, настоящего секса у нее раньше все-таки не было. И Конор – это открытие.
Ханна понятия не имела, который час, но за окном еще было темно. Она всмотрелась в очертания мебели, пытаясь разглядеть свои вещи. Номер чуть побольше того, который она занимала, точнее, в котором она отсутствовала, этажом выше. Ну и где ее шмотки? Господи, они что, и правда целовались на улице? И в лифте? И ввалились в спальню, наспех сдирая друг с друга одежду? Она зажмурилась в попытках избавиться от яркой вспышки воспоминаний и прилива тепла к самым укромным дамским частям тела. Ну ты и штучка, Ханна Кэмпбелл. И все-таки она улыбалась: как же это было прекрасно.