Уйята. Книга 1
Шрифт:
— Ладно, допустим, со мной разобрались! — со вздохом произнес Влад. — Предположим, я вам верю. Вы действительно хотите восстановить брошенные земли. Достойная задача. Но что делать с оставшимися супругами?
— Ну… Господин Ли — человек известный. Пока не могу ничего придумать подходящего, даже обманывать вас не буду, — признался господин Фабу. — Работ такого статуса у нас нет. Да и проблем в поселке никогда не было, он и сам знает это из полицейских сводок. Но уверен, и ему что-нибудь наверняка придется по душе. Вы ему перевели, что я сказал? — поинтересовался «зазывала» у низенького пухлого
— Да, — скороговоркой отстрелялся тот. — Я все перевожу максимально дословно. Он подтверждает ваши слова, говорит, что это чистая правда. Поселок уйятов — приятное исключение на его территории. Ни одного вызова за всю его историю.
Гуожи уважительно поклонился, соглашаясь с вышесказанным. То, что перевод был далеко не дословный, он сообщать не стал. Влад транслировал речь «зазывалы» мыслеформами с разницей в одну секунду. И дом-альфа хмуро про себя отмечал расхождения в его версии и версии для «глупеньких сабов и омежек».
— А что насчет Ники? Что вы предложите ей? — задал главный вопрос Влад, переглянувшись с Гуожи.
Господин Фабу громко расхохотался, а вместе с ним и вся его группа поддержки.
— Работать? Девушке? В Китае? Дорогой мой, у нас девушки не работают! Им платят просто за сам факт существования! Вам простительно, вы иностранец, и поэтому не знаете, но ваш супруг наверняка в курсе!
— Он не в курсе.
— Странно, — удивился агитатор. — Как так-то? Я правда думал, что о программе «Возрождение» известно всем. По телевизору и в интернете массированная реклама. Я… удивлен. Неужели до сих пор есть люди, которые об этом факте не знают?
— Мой муж живет без телевизора и почти не пользуется интернетом в силу особенностей своей работы, — объяснил Влад.
— А-а-а… ясно, — сочувственно протянул господин Фабу. — Я тоже на правительство какое-то время работал, понимаю. Нельзя было, значит. Рассказываю вкратце: настоящая девушка-иностранка, живущая в Китае, при желании может в любой момент подать на гражданство. Одобрят очень быстро. Еще быстрее это произойдет, если она уйятка. Если уйятка вышла замуж за китайца — бонусы от правительства. А если за уйята-китайца да еще и родила… о-о-о-о… ей и всей ее будущей семье сказочно повезло. Эти семьи спонсируют практически нон-стопом. Причем не только правительством, но и различными негосударственными организациями. И частными лицами. И чем больше у уйятки детей, тем выше доход семьи.
— Бизнес на детях, — фыркнул Влад.
— Можете говорить, что хотите, — твердо заявил господин Фабу. — Мы не обидимся. Всё по факту. Но в стране катастрофически не хватает малышей, особенно женского пола. И если для их появления на свет требуется финансово стимулировать тех, кто их может выносить и родить, мы готовы на это пойти. Мы даже готовы дать этим детям всё самое лучшее отнюдь не на словах. Без детей у страны нет будущего. У нас огромные территории. Еще лет двадцать-тридцать такой жизни впустую, и страна просто перестанет существовать. Будет огромный пустырь. Наверняка Россия или Монголия в этот момент подсуетятся, добавив к себе новые земли. Лично мне не столько за земли обидно, сколько страшно потерять культурное наследие и этническое разнообразие. Мне людей очень жалко. Я же по профессии этнолог, это моя сфера. Но этого я вам не говорил.
— И поэтому вам нужна Ника, — предположил Влад.
— Нам не просто нужна ваша супруга, — произнес господин Фабу. —
Ребят… оставим условности. Вот объясняю на пальцах, как есть. Я не вру. Нет подвоха про финансирование. И дом остается в ваше личное пожизненное пользование при условии рождения здоровых малышей. Есть нюансы по деторождению, но это всё обсуждаемо: в вашем случае пойдут на многие уступки, просто поверьте.
Давайте так поступим: я понимаю, что это всё выглядит сказочно хорошо, поэтому подозрительно. Вы можете съездить в поселок — да дослушайте, не перебивайте! — в сопровождении любого охранного агентства. Не доверяете частникам — у вас муж в полиции работает, он может любых проверенных сотрудников нанять. Но умоляю, съездите. Поговорите с семьями. Нет там скрытой угрозы. Обычная деревня. Только семьи многодетные, по 3–4 ребенка у большинства. Вернее, были многодетные. Пять лет назад всех как отрезало: ни одного новорожденного за последнее время. Я не понимаю, что не так. Физически все здоровы и фертильны. И никто не предохраняется, потому что религия не позволяет. Я искренне волнуюсь: я же обещал им всем лично помогать с адаптацией. Но медики разводят руками.
— Мы подумаем, — вздохнул Влад. — Вы правы. Звучит заманчиво.
* * *
— Ты повелся? — полуутвердительно спросил Гуожи у Влада после ухода языкастого оратора.
— И да, и нет. Я убежден, что этот этнолог твердо уверен в своей правоте потому, что не знает всего. Он работает в своей нише и видит только то, что ему позволяют видеть. И, видимо, он по-своему неплохой человек. То, что за уйятов он искренне переживает как за свою родню, это ясно, как божий день. К тому же я говорил, что уже был в поселке. Там действительно хорошо.
Влад с задумчивым видом вращал телефон, явно желая что-то найти в поисковой системе. Но не решался.
— Даже не думай, – мысленно предостерёг супруг. — Могут взломать твои запросы. Я не удивлюсь, если они и прослушку под шумок поставили.
— Это я понимаю, – ответил Влад.
Подумав, он произнес вслух:
— В поселке очень хорошо. Но я не уверен, что нам туда надо. Я всё еще хочу домой.
— Умница, – скупо похвалил Гуожи. — Предосторожность прежде всего. Давно пора переходить на мысленную речь, как все нормальные уйяты.
— Я думаю, нам правда нужно съездить в поселок. Хотя бы с соплеменниками поговорим.
— Нам не дадут бесконтрольно разговаривать о том, что тебя волнует, а ментально общаться могут далеко не все. К тому же я боюсь, что старики смогут меня опознать и не сдержатся. Но больше всего меня страшит, если там есть бывшие «ловцы», которые поставили ментальные заглушки и силовые поля. Такие разработки тоже велись. Зайти-то мы зайдем, но не сможем выйти, понимаешь? И будем глухи и слепы. Общаться мысленно будет невозможно.