Узбекские народные сказки. Том 1

Афзалов Мансур Иноятович

«Шах-повелитель! Завтра назначенный мною срок кончается и наступает день, когда мы оба должны осуществить свои мечты. После того как я стану вашей женой, мне уже нельзя будет покидать этот дворец. А мне очень хочется посмотреть ваш город. Поэтому разрешите мне сегодня вечером покататься верхом с моими прислужницами на улицах».

Шах прочитал письмо и объявил:

– Ладно уж, если ей так хочется!

И тут же отдал приказ, чтобы вечером ни один мужчина не смел выходить на улицы. Оседлали коней, прислужницы нарядились, ждут, когда Карасоч-пэри выйдет. А та говорит:

– Еще

слишком рано. Давайте вздремнем немножко.

Все легли и уснули. Тогда Карасоч-пэри потихоньку встала, заперла прислужниц на замок и выпустила из беседки Надыра. Сели они на коней и поскакали в степь.

Отъехали они немало. Здесь Надыр нашел для Карасоч-пэри пещеру и сказал:

– Вы уж тут побудьте, а мне нужно в город вернуться. Если я с этой старухой-злодейкой не расправлюсь, она нам еще может горе причинить.

Поскакал он в город, подъехал к дому старухи, взял кетмень да как стукнет – и убил злодейку. А потом привязал мертвую старуху к воротам шахского дворца.

Утром шах отправился в мечеть, видит: стоит старуха, прислонившись к воротам. Шах и говорит:

– Ну, старуха! Ты за наградой пришла? Свадьбы не начну, пока тебя не порадую. Иди во дворец и жди там, пока я утренний намаз совершу.

А старуха ни с места, молчит, не шевелится, только зубы скалит. Тогда шах говорит слуге:

– Отведи эту старуху во дворец.

Дотронулся слуга до старухи, а она и повалилась. Шах испугался и поскорее послал слуг узнать, что делает Карасоч-пэри. Пришли слуги, видят: девушки-прислужницы сидят под замком, а Карасоч-пэри исчезла.

Разгневался шах и выслал погоню за Карасоч-пэри. Но нигде ее найти не могли. Ездили воины, ездили – и так ни с чем вернулись.

Когда хитрая старуха похитила Карасоч-пэри и увезла ее к индостанскому шаху, Кадыр так горевал, что чуть не заболел. Испугался шомский шах, что, если что-нибудь с Кадыром случится, румский царь скажет, чего доброго, что он нарочно сам его сына заманил, да и пойдет на него войной.

Стал шомский шах просить Кадыра домой возвратиться. Подарков дорогих ему дал на дорогу, четырех батыров снарядил провожатыми. Погоревал Кадыр, погоревал – да и уехал к себе на родину, в Рум.

Только взобрался он на гору Такырташ, видит: навстречу едут Карасоч-пэри с Надыром. Обрадовались они, обнялись и решили отправиться все вместе в Рум. Ехали они – и остановились отдыхать под большим чинаром. Кадыр и Карасоч-пэри уснули, а Надыр остался бодрствовать.

Как вдруг среди ночи на чинару прилетели четыре попугая.

Один из них говорит другим:

– Глядите, что здесь делается. Трудился один, а счастье досталось другому.

Другой попугай отвечает:

– Это еще полбеды, а что будет, когда они в Рум приедут! Царь, как узнал, что они едут, дал одной рабыне яд и приказал: когда мой сын приедет, дай ему выпить, тогда жена его мне достанется.

Третий попугай поддакивает:

– Царь еще отравленного коня и сокола приготовил. Говорит: «Когда сын вернется, пусть сядет на этого коня, сокола на руку возьмет и умрет, а жена его мне достанется».

Четвертый попугай заканчивает:

– Он

еще и новую михманхану сыну построил и больших ядовитых скорпионов туда напустил. Говорит: «Пусть, когда сын приедет, скорпионы его ужалят, сын умрет, а жена его мне достанется». Только смотрите, чтобы все, что мы здесь говорили, как камень, молчало.

Поговорили так попугаи и улетели.

Утром все сели на коней и в путь отправились. Через несколько дней показался шахский дворец. Раздались звуки карнаев-сурнаев.

– Что там делается? – спрашивает Карасоч-пэри.

– Это отец нас ждет-встречает, – похвалился Кадыр.

Из города вышли им навстречу разодетые в красивые платья девушки. В руках они держали золотые чашки с кумысом.

– Царевичу с дороги, наверно, пить хочется? Выпейте кумысу, – предложили девушки.

Кадыр взял уже у одной девушку чашку и поднес ее к губам, но в это время Надыр схватил его за руку и говорит:

– Подождите, брат! Когда мы с Карасоч-пэри во дворце индостанского шаха на коней садились, я обет дал: если мы целы-невредимы доедем и девушки нам кумыс поднесут, не пить его, а на землю вылить. Позвольте, я этот кумыс вылью.

А Кадыр не согласился, уж очень ему хотелось пить. Но тут Надыр как ударил плеткой по чашке, кумыс весь и вылился.

Обиделся царевич на Надыра, хлестнул своего коня и поскакал.

У городских ворот сам царь их со своими визирями встречал. Кадыр и Карасоч-пэри соскочили с коней и поклонились. Как увидел шах Карасоч-пэри, онемел совсем и с коня сойти не может, и сына обнять не может. Тут драгоценные подарки поднесли. Один визирь дорогого коня подвел, другой сокола поднес.

– Просим возвратившегося из путешествия принять эти подарки от нашего повелителя царя, – заявили визири.

Кадыр уже хотел было сесть на коня и взять птицу, но тут опять вмешался Надыр:

– О, великие визири! В пути у нас много было бед и трудностей. И вот я такой обет дал: если мы их избежим и живыми-невредимыми домой вернемся, то первые подарки нашего царя в жертву принесем и сожжем.

Выхватил он меч и изрубил коня и сокола на куски, мелким песком засыпал.

Как увидел это румский царь, в ярость пришел, но сказать, ничего при Карасоч-пэри не посмел, повернул своего коня и уехал. А Кадыра-царевича, Карасоч-пэри и Надыра приказал отвести во вновь выстроенную для них михманхану.

В полдень жарко стало, Карасоч-пэри окна завесила, чтобы было прохладней, постелила на красные ковры бархатные одеяла, легла, раскинув свои черные волосы на белой подушке, и крепко уснула. Вдруг из-под ковра вылез большой скорпион, взобрался на Карасоч-пэри и по атласному платью пополз. Так он дополз до груди девушки, остановился, хвост с жалом поднял. Хотел скорпион за воротник залезть, но тут дыхание Карасоч-пэри его назад отбросило. Он тогда по плечу пополз, стал на лицо подниматься. Как раз в это время заглянул в михманхану Надыр, сразу же скорпиона скинул и раздавил его. Капля яда брызнула на лицо красавицы. Надыр вынул платочек и наклонился, чтобы стереть скорее яд с лица Карасоч-пэри. Но тут в комнату вошел Кадыр и закричал: