Узел судьбы

Ларина Виктория

— Князь Тьмы очень постарался, чтобы подобные Умения стерлись из людской памяти, и теперь их восстановление потребует смелости и очень большого риска. Уверена, что найдутся смельчаки, способные войти в Зеркальный Коридор и прочесть давно исчезнувшие книги. На самом деле ничего не исчезает… Но об этом еще буде время поговорить. Скажу только, что вам, магам, предстоит очень много работы…

— А миледи и ее спутники, они смогут теперь добраться до Города-над-Морем? — спросил Сварог.

— Безусловно. Лоцман полон сил, и все Дороги открыты ему.

Более того, их присутствие там, необходимо, как никогда. Вам ведь известно, что не все пророчества сбываются, это лишь возможность события. Если они не поспешат, то не найдут пятого предсказанного человека, и все пойдет не так, а это чревато такими последствиями, сто даже подумать страшно. Этот мир — один из тех, откуда свет черпает свои силы. Это мир-ключ, и Тьма не должна его захватить. В противном случае равновесие будет нарушено невосстановимо… Вторым таким миром является Ирольн, дом Лоцмана. Тьма долго и упорно искала к нему пути, ибо все цивилизации, что когда-либо там обитали, были на редкость преданы Свету, и в том числе Драконы. Но вот пришли люди, и по тому же закону равновесия Тьма пустила ростки в их душах. О третьем мире-ключе не знаю даже я, он особо храним тем, кого на Таларе называют Единым… Но довольно об этом. Думаю, вам пора прощаться.

— Уже? — тяжело вздохнул Сварог, — значит, мы их больше никогда не увидим?

— Не совсем так, граф, — улыбнулась Двуликая, — их судьба не решена еще окончательно. Один раз они смогут вернуться, если Вам будет нужна их помощь. Будет ли открыт для них Талар в последующем, не знаю… Но, я повторяю, все это еще лежит на весах.

— Уже легче, — улыбнулся Серый Рыцарь, — по крайней мере, я буду знать, что смогу рассчитывать на них. Только как их позвать…

— Среди тех вещей, что я оставила в замке у Леверлина, есть древнее серебряное зеркало, милорд. Вот им и воспользуетесь, — сказала леди Виктори, — и еще… Присмотрите за домовыми. Старый Хэмфри прижился у Грелора-старшего, а вот Зилле будет лучше у Вас.

— Пора, дочь моя, — напомнила Ли-Ка, — прощайся со своими друзьями. Впрочем, я разрешаю им проводить вас до самой Двери.

Сварог, молча обнявшись со всеми, кто должен был покинуть Талар, отошел в сторонку и стал наблюдать за Тигернахом и Марой. Дикая Кошка не проявила почти никаких эмоций, разве что посожалела о том, что многому не успела научиться у Даррена, а вот маг не скрывал, что ему совсем не хочется расставаться с Тайри. Что-то за всем этим было личное…

А потом они медленно шли к алтарному чертогу, уже, будто разделенные невидимой чертой: Тайри и ее спутники впереди, серьезные и отрешенные; Сварог, Мара и маг — отстав на несколько шагов, удивленно рассматривая внутреннее убранство храма. После главного зала, красоту которого Сварог даже и не заметил в первый раз, небольшая комната с замечательной статуей и зеркалами показалась им аскетичной.

У самой завесы, закрывающей выход на Тропу, они остановились.

— Я должна сделать еще одну вещь, — сказала герцогиня и отстегнула от пояса ножны

с Доран-ан Рагтом, — кинжал я не могу взять с собой. Возьмите его, милорд Серый Рыцарь, и да помогут Вам все силы добра.

Сварог очень осторожно принял кинжал, зная суровый нрав оружия Дорана, но ан-Рагт не сопротивлялся. Похоже, он признал нового хозяина.

— Спасибо, герцогиня, жаль, что мне нечего подарить Вам на память, — грустно ответил Сварог.

— Вы уже подарили, милорд. Лучшего подарка и не придумаешь. — тихо произнесла леди Виктори.

Граф недоуменно поднял бровь, и Даррен объяснил:

— Вы спасли нам жизнь, и не один раз… Не печальтесь, думаю, мы еще встретимся, — сказал Лоцман.

Ли-Ка отдернула тяжелый занавес, и Лоцман, а за ним и остальные, шагнули в иссиня-черное небо, усыпанное частыми звездами. Леди Виктори чуть задержалась, и, обернувшись, сказала:

— Где бы мы ни были, помните — и Вы, милорд учитель, и Вы, милорд Сварог, и Вы, лауретта — мы всегда с Вами, и всегда будем помнить вас. И поклонитесь тем, с кем мы не успели попрощаться.

Тяжелая ткань упала, закрывая вход на Звездную Тропу, и Сварог тот час же зажмурился от бьющего в глаза яркого солнечного света.

— Что, черт побери… — начал он.

— Она вернула нас на Талар, милорд, — услышал монарх голос Тигернаха, — на то самое место, где было сражение.

— Что ж, значит, и нам пора, — устало произнес Сварог, чувствуя внутри какую-то болезненную пустоту после всего пережитого.

— Пожалуй, — кивнула Мара, — да вот и наши кони…

Сварог ехал, машинально направляя коня вслед за Марой, а мысли его возвращались к сказанному Двуликой. Снова не он выбирал свою дорогу, а Путь избрал его, и теперь уже нельзя вернуться и поздно искать тропинку, на которую можно свернуть… И эта дорога неизбежно должна привести его к исполнению предсказанного, а для этого… Для этого много чего нужно. И еще он с тоской подумал о том, что их последний бой наверняка наблюдали в Восьмом департаменте, теперь Яна непременно вызовет его перед сои ясны очи и потребует отчета во всех подробностях, а рассказывать о Блуждающем маноре и трудно, и не хочется… Снова еред мысленным взором Сварога всплыл уде знакомый красно-черный зал с золотыми плоскими чашами на столе, но появилась какая-то новая деталь, по началу он никак не мог уловить, какая же. И это было так мучительно необходимо, точно от этого зависела его жизнь, и не только его… В черной гладкой стене, наполовину прикрытая красным бархатом драпировки, была дверь. Вот значит как, подумал Сварог, теперь даже намек на какой-то выход теперь появился…

Но ему не хотелось думать ни о загадочном видении, периодически всплывающем в его сознании и вызывающем ощущение жуткого одиночества и безысходности, ни о предупреждении, которое он получил в Блуждающем маноре, а хотелось королю Хелльстадскому думать о том, что у него пока еще достаточно сил, и что те четверо, что идут сейчас по непредставимым путям среди звезд, помнят о нем…