Узел времён
Шрифт:
— Он не из Клана. Это мой отец, наш вождь. Он умер сегодня вечером.
Теперь Рия начала понимать, какие чувства бурлили в голове Бриндла. Печаль, огромная, разрывающая душу. Но она все еще была в ярости и не удержалась от вопроса:
— Ты ел мозги собственного отца? Неслабо, скажу я тебе!
— Может, для вас и неслабо, но мы не кладем умерших в земляную яму и не оставляем там гнить, как вы, в Клане. Для нас это очень скверный поступок. Поедая мертвых, мы хороним их… внутри себя. Проявляем уважение к ним. Так они остаются с нами. Это не… «каннибализм». Мы никогда не убиваем
— Это и есть каннибализм, Бриндл. Конечно, не убийство…
— Нет! Не убийство! Я люблю отца!
Ярость Рии начала угасать. Она почувствовала печаль и боль утраты, охватившую молодого Уродца. Ей стало стыдно.
— Прости, Бриндл, прости, что я так плохо о тебе подумала, — сказала она.
Ее еще пару шагов пронесли по склону и вынесли на просторную террасу, упирающуюся в высокую скальную стену. Вокруг горели костры и ходили Уродцы, мужчины и женщины, молодые и старые, покрытые спутанными волосами, кидавшие на нее угрюмые взгляды. Многие были покрыты с ног до головы полосами желтой, красной и черной краски. У нескольких были копья и кремневые ножи.
— Мы выглядим дикими, но наши сердца чисты, — раздался в ее голове голос Бриндла. — Не причиним тебе вреда. Обещаю.
Подняв голову, Рия увидела, что она уже оказалась на середине террасы и ее несут к основанию скалы, где среди валунов и нависающих камней виднелась темная дыра. Когда ее поднесли ближе, то она разглядела, что это тоннель в человеческий рост высотой и шагов десять в ширину. Ее несли внутрь. В темноте было сложно определить расстояние, может, двадцать или тридцать шагов. Она оказалась в огромной пещере, такой огромной, что ахнула от изумления. Вдоль стен Уродцы поставили такое количество заправленных жиром светильников, что стены походили на звездное небо. В их мерцающем свете было видно огромное, сотни шагов в поперечнике, круглое пространство. Рия подняла взгляд вверх. Потолок терялся во мраке.
Внутри было уже много людей из клана Бриндла, и заходили все новые и новые. Их лохматые силуэты в тусклом свете светильников выглядели чуждыми и чудовищными. По стенам скользили причудливые тени, в нос лезли незнакомые запахи, и Рия поняла, что оказалась вместе с носилками и идущим рядом Грондином посреди огромной толпы, движущейся в одном направлении.
Рия попыталась сесть.
— Что происходит, Бриндл? — мысленно спросила она. — Зачем собралась эта толпа? Мне она не нравится. И зачем меня принесли сюда?
У девушки возникло ощущение, что он находится очень близко, когда она посылала ему свою мысль. Бриндл сидел на возвышении, выступавшем из стены пещеры между двумя сталагмитами.
— Когда умирает вождь Уродцев, новый вождь должен отправиться в мир духов, чтобы поговорить с ним, — ответил он. — Сегодня я должен сделать это… Можешь отправиться вместе со мной, — после паузы добавил он.
Носильщики вынесли ее к Бриндлу и опустили носилки. Каменная платформа была по пояс взрослому, и Бриндл смотрел на нее сверху вниз.
— Не думаю, что я хотя бы идти смогу… — ответила Рия, показав на поврежденную ногу.
— Это другое путешествие.
Глава 16
Грондин
Конечно же, Уродцы вовсе не собирались съесть ее. Такие мысли могли родиться только от глупого страха и предубеждения.
— Не чувствуй себя виноватой, — сказал Бриндл. — Ты весь день вела себя как герой, была отважна, спасла жизни многим из нас, не испугалась, когда это было важно.
— Наверное… но я еще испугана.
Рии совершенно не хотелось говорить о себе.
— Что случилось с твоим отцом? — спросила она. — Он умер внезапно? Или это был несчастный случай?
Сочетая мыслеречь и череду образов, Бриндл объяснил ей, как гордился он всего лишь три дня назад, когда Грондин предложил ему присоединиться к походу, из которого они только что вернулись. Они должны были встретиться с другими семьями Уродцев и убедить их укрыться в Тайном Месте. Отец чувствовал себя совершенно нормально и отпустил Бриндла, пожелав им удачи. Однако вскоре он заболел какой-то загадочной болезнью. Начал спотыкаться, падать, потом перестал ходить, есть и говорить и быстро умер.
— Я обижен на отца, — признался Бриндл. — В первый раз в жизни я его покинул, и он вдруг умер. А я теперь за все отвечаю. Не знаю, что и делать.
Рия тоже была сиротой. Ее мать и отец ушли вместе, семь зим назад. Ей было девять, в тот самый ужасный день в ее жизни, когда два самых дорогих ей человека ушли из жизни, не сказав ей слов прощания. Очень долго после этого к ее печали примешивалась горечь, та самая обида, которую сейчас испытывал ее новый знакомый.
— Ты не будешь вечно обижаться на него, — сказала она, — и придумаешь, что делать.
Рия вдруг вспомнила все события того дня, когда она оказалась лишена родителей, так, будто это случилось вчера. Глупейшая случайность, а ее так легко можно было избежать… От одного воспоминания об этом до сих пор каждый раз сдавливало горло.
Через обширную долину, где племя Клана всегда устраивало свое главное летнее стойбище, протекала большая река, все называли ее Змеей. Глубокая и широкая, до краев наполненная плещущейся в ней рыбой, река, оправдывая свое название, была опасной и непредсказуемой. Способной ужалить.
Солнечным утром, средь бела дня, когда ничто не предвещало нависшего над ними рока, Рия вприпрыжку бежала следом за родителями по берегу Змеи. Они пришли на утреннюю рыбалку. Папа был шагах в двадцати впереди, когда мама подметила добычу.
— Тихо, — шепнула она. — Давай вот эту поймаем, пока он не вернулся.
Сказала Рии, чтобы та отошла. Сама легла на живот и потянулась с берега, сунув руки в бурлящую воду, чтобы поймать сонную рыбину. Опустила руки в воду по плечи, мгновенно схватила добычу и вытащила из воды толстую блестящую форель. Рыба забилась, но мама держала ее крепко. И тут подмытый водой берег внезапно обрушился под ее весом. С форелью в руках она упала в воду с сильным всплеском, головой вперед.