Узел времён
Шрифт:
Бриндл не обратил внимания на угрозу и положил ладонь на пузырящуюся рану в спине Бонта.
— Копье вошло слишком глубоко, — услышала Рия его мыслеголос. — Возможно, нас мало, чтобы волшебство сработало.
Но из его пальцев тут же заструился голубой свет, и область раны охватило волшебное сияние. Оно становилось все ярче, пока не стало ослепляющим. Тело Бонта задрожало, а затем поднялось примерно на ладонь над землей, так и не изменив положения.
Вульп отшатнулся, выругавшись и взмахнув рукой, будто защищаясь, Бахат сделал знак против дурного глаза, а Лигар натянул лук на полную и навел стрелу в голову Бриндлу. Спокойствие сохранил лишь Ротас. Скрипя
— Поразительно, — сказал он. — Я слышал о таком, так исцеляли в старину, но никогда не верил, что это правда.
Распев Уродцев достиг наивысшей точки и тут же прекратился. Тело Бонта опустилось на землю. Он был в сознании все это время и тут же перекатился на спину и сел, потирая голову.
— Кровотечение остановилось, — раздался мыслеголос Бриндла в голове Рии. — Дали ему энергию. Наполнили его тело волшебством. Рана исцелится.
— Он сможет бежать? — спросила Рия. — Сможет драться?
Но Бонт сам ответил на ее вопрос, тут же вскочив на ноги. Спустя мгновение Рия поняла, что заставило его это сделать. Вокруг площади стояло много хижин-мазанок. Там, где они заканчивались, в сотне шагов от дозорной башни, на открытое место выскочил десяток до зубов вооруженных воинов Иллимани. Они побежали на них, издавая утробные боевые кличи. Все воины были с ног до головы вымазаны кровью. У некоторых к поясам были привязаны свежеотрубленные человеческие головы, у других на шеях висели ужасные ожерелья из отрезанных мужских гениталий, а один даже был одет в снятую с человека кожу. Все они надвигались на небольшую группу воинов Клана и Уродцев, стоящих у подножия башни.
После массового бегства с площади повсюду валялось оружие. Рия достала из мешочка первый кварцевый камень, а Бонт схватил обоюдоострый боевой топор. Подбросив его в руках, он взмахнул им по широкой дуге и с ревом бросился на Иллимани.
Глава 52
Мужчина в белом костюме ухмыльнулся, глядя на Леони, и приоткрыл рот, наполненный загнутыми внутрь треугольными зубами.
Ей захотелось оказаться подальше от него, но улететь она не могла. Паутина из красного света, опутавшая ее бесплотное тело, крепко держала ее, и теперь демон быстрыми движениями начал подтягивать ее к себе, как рыбак, выбирающий сеть. Когда он заговорил с ней, его полузакрытые глаза хитро блеснули.
— Это волшебство сотворил я! — надменно заявил он. — Очень сильное, да?
Еще один рывок, и Леони оказалась с ним лицом к лицу.
— Видишь? Ты не можешь сопротивляться!
С этими словами он схватил зубами нити сети и нырнул в реку, таща ее за собой.
Только это была уже не мутная вода Амазонки, а какое-то странное прозрачное вязкое желе, больше походящее на огромный сгусток мутных соплей. А ее противник преобразился из мужчины в чудовищную белую акулу.
Леони почувствовала, что сходит с ума от страха. Если так будет продолжаться, вполне возможно, что она абсолютно облажается. С ней однажды уже такое случалось, во время неудачного опыта с кислотой. [2] Но сейчас это пленение, похищение, было куда страшнее, чем тогда: Леони чувствовала всю неизбежность происходящего. Она старалась постоянно напоминать себе, что здесь она вне тела, что если с ней что и случится, то ее физическое тело останется в полном порядке. Уведут только ее дух,
2
Имеется в виду наркотик-галлюциноген ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты).
Леони подумала, что похитителем может оказаться Сульпа в одном из своих многочисленных обличий, но потом решила, что то восхитительное чудовище, которое она видела купающимся в крови детей, вряд ли станет похваляться своей магической силой, как сделало это.
Мощным усилием воли Леони обуздала панику и вгляделась в окружающую ее густую жидкость. Из реки та превратилась в океан, наполненный светящимися частицами. Огромная белая акула направлялась в бездну, водя из стороны в сторону массивным хвостом и таща за собой Леони при помощи световой сети. Девушке казалось, что они падают в пропасть.
Леони снова ощутила приступ сковывающего страха, но тут внезапно она заметила юркого изящного дельфина. Поразительно, но он был малинового цвета. Дельфин возник в облаке пузырьков. Мгновение он глядел на нее большими миндалевидными любопытными глазами, а затем исчез так же внезапно, как и появился. Что бы это значило, только и успела подумать Леони, когда из глубины начала подниматься змея, размером больше атомной подводной лодки. Она была бородатая, как китайский дракон, а ее голова была украшена большим плюмажем из перьев, во лбу горел рубин размером с легковой автомобиль, глаза блестели, как аметисты, а зубы походили на огромные кристаллы кварца. Змея широко зевнула, открыв вращающийся водоворот в ее глотке.
Акула потащила Леони прямиком в пасть чудовища. Их закрутило бешеным водоворотом и втянуло в изгибающийся светящийся тоннель шириной с дом, стены которого были покрыты сверкающими самоцветами.
Леони поняла, что это тот же тоннель, приведший ее когда-то в «землю, где все становится известно». Несмотря на всю странность и очевидные отличия, похоже, все эти тоннели и водовороты были частью какой-то сложной системы за пределами ее понимания; она должна была обеспечивать путешествие из одной реальности в другую, из мира в мир, из настоящего в прошлое — если Мэтт был прав насчет Сульпы, — и даже из мира живых в мир мертвых.
После последнего мощного вращения Леони выкинуло на холодный каменный пол рядом с ее похитителем, снова принявшим человеческое обличье. Тоннель закрылся и исчез, так, будто его никогда и не было, не оставляя обратного пути. Одновременно Леони поняла, что снова находится в своем собственном теле и на ней все такая же простенькая одежда — точно такая же, как в «земле, где все становится известным».
Но оказалась ли она в том же самом мире теперь? Понять это было невозможно, поскольку они очутились в пустом прямоугольном помещении, едва освещенном каким-то невидимым источником, находящимся на уровне пола. В помещении не было окон, и оно было больше похоже на пещеру размером с собор. Колоссальные стены, состоящие из блоков красного гранита, терялись наверху в темноте.
Леони попыталась подняться на ноги. Черт! Сеть, опутывающая ее бесплотное тело, исчезла; ее заменила цепь на шее, присоединенная к кожаному поводку, который держал в руке ее похититель. Он тряхнул поводок, и звенья цепи зазвенели. Леони начала кашлять и задыхаться.
— Мне удалось очень хорошо провести тебя, очень ловко! — принялся бахвалиться мужчина. — Я, дон Аполинар, сделал это с помощью магии, и ты не смогла противиться ей. Что ты на это скажешь?
И он снова дернул поводок.