Ужас Амитивилля

Энсон Джей

– Нет, Джимми, – резко возразила Кэри, – ничего мне не приснилось! Я видела его собственными глазами! Он говорил со мной!

– И что же он сказал, Кэри? – спросил Джордж.

Плечи Кэри по-прежнему вздрагивали от рыданий, но в объятиях мужа, который пытался убаюкать ее, как малое дитя, она мало-помалу начала успокаиваться. В этот момент Джордж услышал шум позади себя, затем кто-то коснулся его плеча. Он вскочил на ноги и осмотрелся. Это была Кэти. Глаза ее были влажными, словно она тоже плакала.

– Кэти! – вскричала Кэри.

– Что сказал мальчик? – Кэти подсказала ей.

– Он

спросил меня, где Мисси и Джоди.

При упоминании имени Мисси Кэти выбежала из спальни и бросилась в другой конец коридора. Девочка крепко спала в гардеробной, одна ножка, повиснув в воздухе, торчала из-под одеяла. Кэти подняла одеяло и, согнув ножку, упрятала ее под одеяло, затем наклонилась и поцеловала ребенка в голову. В комнату вошел Джордж.

– С Мисси все в порядке?

Кэти кивнула.

Минут через пятнадцать Кэри успокоилась и снова уснула. Джимми все нервничал, но вскоре уснул и он. Джордж и Кэти вдвоем закрыли дверь и вернулись в свою спальню.

Кэти тут же открыла шкаф и вынула распятие, висевшее внутри.

– Джордж, – сказала она, – давай благословим дом сами.

Они начали с третьего этажа, с детской. В жутковатой предрассветной тишине в холодной комнате Джордж держал перед собой распятие, а Кэти читала молитву. В комнату Дэнни и Криса они не пошли; Кэти сказала, что можно подождать до следующего дня с благословением этой комнаты, как и с теми, в которых спят Мисси, Джимми и Кэри. Они перешли в свою спальню, а затем в швейную комнату на втором этаже. Предупредив жену, чтобы та была поосторожнее с перилами, которые он недавно отремонтировал, Джордж отправился на первый этаж, по-прежнему помахивая серебряным распятием: именно так, как ему представлялось, должен был вести себя священник во время крестного хода.

К тому моменту, когда они завершили обряд благословения на кухне и в столовой, на улице рассвело. В полутьме, не включая электрический свет, они приближались к гостиной. Джордж обошел вокруг каждого предмета мебели, а Кэти начала читать молитву:

– Отче наш, Иже еси на небесёх, да святится имя Твое…

Ее прервал громкий гул.

Кэти остановилась и огляделась. Джордж тоже остановился на полушаге и посмотрел в потолок. Гул разрастался, и, казалось, беспорядочный хор голосов полностью поглотил супругов.

Кэти не выдержала и зажала уши, чтобы заглушить какофонию, царившую вокруг, а Джордж явственно различил в этом шуме громогласное: «Остановитесь!»

В четверг, 8-го, и в пятницу, 9 января 1976 года, отец Манкусо чувствовал себя слишком слабым, чтобы провести мессу в церкви, и потому остался дома, молясь перед своим аналоем [29] . Зазвонил телефон. Отец Нунцио звонил из офиса канцлера, чтобы сообщить, что он и отец Райан хотели бы повидаться с ним.

29

Аналой — высокий столик с наклонным верхом; используется при богослужении.

Отец Манкусо посетовал на то, что из-за болезни не может навестить канцлеров, и

спросил, не может ли он обсудить положение по телефону. Отец Нунцио согласился, и отец Манкусо рассказал ему о самых последних событиях в доме 112 по Оушен-авеню. Безо всяких колебаний канцлер согласился с предложением отца Манкусо о том, чтобы Лютцы на некоторое время покинули дом. Священник также сообщил канцлеру о том, что решил не посещать дом 112 повторно, и сказал, что свое послание просто передаст Лютцам по телефону.

В это время там, в Амитивилле, Кэти и Джордж все еще не могли прийти в себя после концерта, устроенного для них невидимым хором минувшей ночью. Кэти бодрствовала. Она сидела на кровати в супружеской спальне.

Джордж вернул распятие на прежнее место, повесив его на стенку шкафа. Какое-то время они сидели обнявшись, пытаясь успокоить друг друга. В восемь часов Кэти поднялась и разбудила детей. Джимми и Кэри вышли из спальни Мисси в половине девятого, одетые и готовые спуститься к завтраку.

Поговорив с канцлером Нунцио, отец Манкусо позвонил Джорджу Лютцу, чтобы сообщить ему о принятом решении. В доме долго не брали трубку, и священник хотел было прервать звонок, но в этот момент Джордж ответил. Отец Манкусо, памятуя о прежних попытках связаться с Лютцами по телефону и их последствиях, был удивлен тому, что на этот раз связь установилась без вмешательства каких-либо нечистых сил.

Джордж сказал, что они с Кэти только что вернулись, проводив Джимми и его жену в Уэст-Бабилон. Затем он поведал о том, что случилось в доме во время импровизированной церемонии благословения прошлой ночью. Отец Манкусо встревожился не на шутку. Самым настоятельным образом он попросил Джорджа прислушаться к советам канцлеров и покинуть дом тотчас же.

– И еще, Джордж, – добавил он, – прошу вас, больше не благословляйте дом самостоятельно. Ваше упоминание имени Господа, причем таким образом, каким вы это сделали, может лишь вызвать гнев той силы, которая поселилась в вашем доме. Пожалуйста, не предпринимайте больше ничего. Положение и так уже полностью вышло из-под контроля…

– Святой отец, – перебил его Джордж, – что вы такое говорите?

Священник заколебался, не зная, что ответить. Не сказал ли он слишком много? Канцлеры ограничили всякое обсуждение дела Лютцев выдвижением чисто научных причин, и еще предстоял долгий период расследования, прежде чем церковь признает дело результатом демонического влияния. Отец Манкусо заверил Джорджа в том, что не собирался выражать собственные страхи.

– Я пока ни в чем не уверен, – поправился он. – Вот почему я умоляю вас покинуть дом сейчас, пока еще не найдено определение, научное или… – Священник снова заколебался.

– Или? – спросил Джордж.

– Все может быть намного опаснее, чем кажется кому-либо из нас, – ответил отец Манкусо. – Подумайте, Джордж, произошло много такого, что никто из нас толком объяснить не может. Должен признаться, я не на шутку встревожен тем, что пребывает в вашем доме и, похоже, является нечистой силой. Также должен признаться, что все это может быть порождено всего лишь нашим воображением. – Священник замолчал. – Джордж, вы все еще там? – спросил он через некоторое время.