Ужас победы
Шрифт:
Вот и слава богу! Я взял рулон под мышку, сел на мокрую глину и покатил. Глиняный бобслей. Во как кидает!
Навстречу, екая селезенкой, все более покрываясь грязью, скакала
Буква с телемагнатом на спине. Телемагнат кричал по телефону:
– Ну!.. Ну!
Жива Буква, значит! Так я и знал! Обрадовался. Но в ногах телемагната долго она не протянет. Скинет его?!
Скрылись за поворотом – то ли я, то ли она.
Разогнавшись,
– О! – воскликнул вахтенный, тот самый бледно-рыжий матрос.
–
Явился? А мы скучаем за тобой!
– Поглядеть можно? – Я кивнул на трубу.
– Тебе твое семейство? Координаты вроде есть! – пощелкал на компьютере. – Давай.
Я прильнул к окулярам. Опять к чему-то успел. Жена стоит перед синим умывальником, прибитым к высокой сосне, и кто-то ей из-за кадра протягивает руку с письмом… Причем обшлаг какой-то форменный… Почтальоны вроде не в форме у нас?
– Пошире нельзя?
– Сделаем!
Не почтальон это – милиционер! Душа рухнула. Видно, какую-то повестку вручает. Кому? Мне? И там уже поджидают? Или кому-то из них? Что они там натворили?
Жена, как всегда ни о чем плохом не догадываясь, радостно улыбается мильтону… и тот, что интересно, тоже улыбается. Она показывает ему пальцы – мол, извините, мокрые, не могу взять конверт. Встряхивает руками смеясь. С пальцев летят золотые капли. Протягивает наконец руку к письму. Берет. Благодарит радостно – ни о чем таком не догадываясь. Из леса выходит дочка с корзинкой – и тоже улыбается.
Жена разрывает конверт – и лицо ее застывает. Слеза потекла.
Утирает маленьким кулачком.
– Слушай! – отлипнув от потных присосок, повернулся к рыжему.
–
А забросить меня туда нельзя? Срочно надо!
– Сделаем! – улыбается он. – Ты ребятам понравился. Главное, что без понтов. Для тебя сделаем! Учебной ракетой! Помягче сделаем – в воду опустим тебя, около Кронштадта. Лады?
– Куда идти?
Стали спускаться.
– А… сотрясения не боишься?
– Чего?
– …Всего.
– Не боюсь!
Учебной так учебной! Век живи – век учись.
И вот я уже бегу по Финскому заливу, по мелкой воде, выбивая ногами протуберанцы. Вот за тем мысом – дача.
Они неподвижно сидели на скамейке, горестно глядя в письмо. Я выхватил его, запыхавшись, сел рядом.
– Ты? – воскликнула жена.
– Я, кто же еще?
“В связи с предстоящим
“Бумани”? Я не верил своим глазам. “Бумани”! Все-таки Он улыбнулся! Я держал письмо перед ними.
– Смотрите – тут написано: “бумани”! – Дочь засмеялась.
Ну что же – все верно. Лишь Букву ты просил у Него – лишь Букву и получил!
Пошел золотой дождь.
Бог покажется только дождем,
Не окажется больше ничем.
Потому-то Его мы и ждем так спокойно:
Он нравится всем.
После, когда мы съели лапшу с обоев, снова проблема возникла: что есть?
Киру позвонил: мол, работки не найдется? Что-нибудь типа высокого оправдания обрушивания метро.
– Да нет, – Кир со вздохом ответил. – У нас принципиальность сейчас в дефиците. По-моему, ты не слишком уважаешь ее?
– Вот черт! А я-то думал – вам как раз беспринципность требуется!
– Нет, этого здесь хватает! – вздохнул Кир. – Извини, я немного занят – заканчиваю годовой доклад.
– Ну, счастливо!
Все крупное – у них! Только мелочи остались у нас!
Джафар меня в свою забегаловку все же взял – старые блюда по-новому переименовывать, – но требует теперь большей художественности: книг начитался. Салат “Закат”! И когда я стою теперь на раздаче, клиентов зазывая, заведующая производством
Зинаида Петровна привечает меня так: “А-а-а. Сегодня этот стоит!
Значит, у попрошаек не будет проблем!” Но почему-то не прогоняет.
Недавно ехал я в метро и вдруг увидел прелестную сцену: вошли двое подвыпивших парней и, рухнув на сиденье, заснули полуобнявшись. Но было это не просто так: один спал с высоко поднятой рукой, и в ней, как копье Георгия Победоносца, сияла ручка! У второго, который сполз чуть ниже, был в вытянутой руке… журнал с кроссвордом. Композиция эта не уступала Лаокоону: вот сейчас ребята немного передохнут и продолжат свой интеллектуальный подвиг!
Весь вагон был счастлив, глядя на них.
Да-а-а, давно Ты не радовал меня, был суров – и, видимо, справедливо… И вдруг сразу – такой подарок… Балуешь, Батя!
Вот и длится Его торжество,
Никаких не встречая помех, -
Потому что Он радует всех.
Даже тех, кто не верит в Него.