Ужас Великой половины

Грунина Василиса Викторовна

Словно из ниоткуда возник Тать и ткнулся ему головой в живот, сбивая дыхание.

– Тише, малыш, ты великоват для таких нежностей, – Грэгор потрепал жёсткий загривок, – сожрал всю нашу еду, вот иди, лови теперь новую.

Воллог лениво помахал обрубком хвоста и, не найдя что ответить, ретировался.

Решив поискать сети, Грэгор пошёл вдоль берега вниз по течению. Траэдин матово искрился в закатных лучах, словно бы в насмешку, по его поверхности то и дело пробегала рябь, и раздавался звучный «бульк», однако следов пребывания рыбаков всё не было. Через

час бесполезных блужданий уже почти стемнело, и молодой человек принял решение поворачивать обратно, но тут уловил боковым зрением темнеющий на фоне прибрежных камышей силуэт.

Сделав пару шагов в его направлении, Грэгор резко остановился и непроизвольно выдохнул – «оуу». На самой кромке воды лежал труп. Посиневшее и раздувшееся тело, мерно покачивающееся в прибое.

Судя по одежде, это был тот самый рыбак, следы пребывания которого принц так долго искал.

***

На стоянке весело полыхал костёр. Иомир держал в руках длинную ветку, на которую была надета куропатка. Увидев приятеля, он улыбнулся и помахал ему рукой.

– Откуда? – рассмеялся Грэгор, протягивая озябшие руки к огню.

– Да вот Тать порадовал, – беглый кивнул на безмятежно спящего неподалёку воллога.

– Однако! – Грэгор достал одеяло и устроился по другую сторону костра, – Ты не поверишь, но перед тем, как уйти, я отчитал его за то, что он лишил нас еды.

Иомир поднял голову и бросил растерянный взгляд на собеседника.

– Это может быть совпадением?

– Не знаю.

– Может воллоги были созданы магами? – неуверенно предположил он.

– Нет, они были здесь задолго до того, как пришли мы. Когда-то на этих землях обитали «другие». Но про них уже ничего не известно, молодой мужчина подкинул в огонь корявый сук и проследил взглядом за снопом искр, плавно улетающих в ночное небо.

– А откуда появились маги? – нарушил воцарившуюся тишину Иомир, – Они вообще люди?

– Люди-люди, – снисходительно улыбнулся Грэгор, – летописи говорят, что маги – это далёкие потомки от смешенных браков с Высшими.

– Быть не может, – фыркнул парень, – из того, что я слышал о Высших…

– То были «другие» люди, вероятно они были лучше нас и больше похожи на них.

– Откуда ты всё это знаешь? Если мне не изменяет память, ты был не самым прилежным подростком, – Иомир поднял с земли веточку, подержав её над огнём, проткнул сочное ароматное мясо, – Готово.

– Как видишь, кое-что всё же… – Грэгор оборвал сам себя, – постой, ты сказал «если не изменяет память»?

– Мы вместе учились в Соколином Гнезде, недолго, – признался спутник, протягивая ему половину дымящейся птичьей тушки.

– Вот как? – принц, удивлённо поднял бровь, принимая из его рук еду.

Иомир с удовольствием впился зубами в куропатку.

– Да, мив тещен.

Как ни старался, молодой человек не мог вспомнить лица, которое могло бы принадлежать его спутнику в юности. Словно в насмешку, память услужливо предлагала сотню других лиц, вызывая тупую ноющую боль в груди. Грэгор устало закрыл

глаза. От костра исходило блаженное тепло, бесконечная вереница смутных образов уносила принца всё дальше в небытие и, наконец, он забылся тревожным сном.

Про свою давешнюю находку Грэгор вспомнил только тогда, когда они с Иомиром покинули место ночёвки. Спутник удивился тому, как о таком вообще можно было забыть, и задал вопрос, который, видимо от усталости, не пришёл в голову другу: «почему труп оказался выше по течению, чем дом рыбака?»

Это был уже вторая загадка за несколько дней, не имевшая ответа. Правда ответ мог найтись в деревне, до которой оставалось всего миль десять, и они условились поспрашивать в ней местных.

Лесом идти не пришлось, иногда он подступал к воде совсем близко, но большую часть пути держался поодаль, шумя на ветру и раскачивая стройными вершинами.

Через несколько миль в траве замелькала тропинка, сначала едва различимая, но чем дальше, тем всё более нахоженная. Деревья поредели и, в конце концов, остались позади, давая простор необъятным лугам, постепенно переходившим в поля.

С очередного холма им отрылся вид на окрестности и бревенчатые дома, обнесённые высоким частоколом.

Когда путники подошли к открытым настежь воротам, Тать издал низкий, протяжный вой и сел, не желая трогаться с места.

– Мы надолго не задержимся, – Грэгор потрепал мягкое треугольное ухо, – ты уж пережди где-нибудь, только людей не трогай, – добавил он вслед припустившему в сторону леса воллогу.

Деревня насчитывала около пятидесяти домов, расположившихся на двух улицах, идущих крест на крест. Одна из них начиналась как раз за воротами, ими же и заканчивалась. Другая шла от мельницы на дальнем краю до мостков у реки.

В том месте, где они встречались, находилось что-то похожее на площадь – усыпанный галькой четырёхугольник с колодцем посередине.

Возле него друзья решили отдохнуть. Где-то квохтали куры, лаяла собака да слышались удары топора. Улицы казались пустынными. Однако путники ещё на подходе заметил стайку ребятни, наблюдавшую за ними из безопасного укрытия. Поэтому нисколько не сомневались в том, что новости разлетятся быстро.

Вскоре, с разных концов деревни действительно начали доноситься голоса и к «площади» потянулись местные, желающие посмотреть на них с Иомиром.

Толпа гудела, переговаривалась, обсуждая внешний вид и возможные намерения чужаков. Обращаться же к ним напрямую никто не спешил. И Грэгор поймал себя на мысли, что теперь знает, как чувствует себя товар на прилавке торговца.

Наконец, вперёд вышел толстый, лысеющий мужик в белой рубахе и свободных штанах.

– Хорошего вам денёчка, люди добрые, – сказал он, облокотившись на ближайший забор, – Позвольте полюбопытствовать, кто вы и куда спешите?

– Мы свободные жители Грандира, – в тон ему сказал Грэгор, отрывая спину от нагретой каменной стенки колодца, – идём в Раздольный стан, у меня там родня по материнской линии.