Ужасная училка
Шрифт:
А маму с папой хорошие оценки очень заботят. Сами-то они — эталон успеха.
Папа в прошлом году был избран президентом своей компании. Мама — адвокат, но она не практикует. Она пишет длинные серьезные статьи для крупнейших юридических журналов страны. И выступает на телевидении, где рассказывает о самых запоминающихся судебных процессах.
Можете представить?
Мои родичи — люди серьезные. Я знаю, что они смотрят на меня и диву даются — как их угораздило вырастить такого балагура.
Едва услышав про мои проблемы в школе, они отправились туда и побеседовали с мисс Хэммет и директором. Через неделю они сообщили, что хотят дать мне еще один шанс.
— Мы подыскали тебе замечательную школу-интернат, — сказал папа.
— Вообще-то эта школа — только для лучших учеников в стране, — добавила мама. — Но твой папа сделал пару звонков нужным людям и задействовал кое-какие связи.
— Приговор обжалованию не подлежит? — воскликнул я. — Разве я не имею права на адвоката?
Видите? Я всегда шучу на нервной почве.
— Давайте я еще раз извинюсь перед мисс Хэммет? — предложил я. — Я мог бы заставить извиниться и Гарольда.
— Дело не в мисс Хэммет, — ответил папа. — Дело в твоем отношении, Пол. Тебе нужна школа, в которой ты мог бы стать серьезнее и раскрыть свои таланты и интересы.
— Ты докажешь себе, что способен добиваться поставленных задач, — подхватила мама.
Я же говорил. В нашей семье слово «серьезно» произносится с большой буквы «С»!
У меня екнуло сердце. Я похолодел. Мне не хотелось уезжать из дому. Мне не хотелось в странную школу, битком набитую круглыми отличниками!
— А как она называется? — спросил я.
— Академия Ухода, — ответил папа. В руках он держал брошюру этой самой академии с фотографией на первой странице. На фотографии я увидел огромное каменное здание, возведенное на вершине холма.
— Академия Ухода?! — Я чуть не взвизгнул. — Что за шизанутое название? Будто госпиталь или похоронная контора!
— Она была основана семейством Уходов, фамилия такая, — ответила мама. — Это старинный род из Новой Англии. Они открыли эту школу в 1730 году.
— Слишком древний этот ваш интернат, — пробурчал я. — Готов поспорить, туалеты там не работают.
По идее, шутка была смешной. Но они не рассмеялись.
— Это отличный второй шанс, — сказал папа, положив руку мне на плечо. — Пришлось попотеть, чтобы они согласились тебя принять. Я знаю, ты будешь стараться изо всех сил.
— Но… почему обязательно интернат? — выдавил я. — Я никогда не был в интернате. Я даже в летний лагерь никогда не ездил!
Держа руку у меня на плече, папа отвел меня в гостиную.
— Мир безжалостен, Пол, — сказал он тихо, словно раскрывая мне великую тайну.
Он нахмурился.
— Мир становится
Я уставился на него, пытаясь взять в толк, что он хочет мне сказать.
Ешь — или будешь съеден.
Ешь — или будешь съеден.
Я действительно не понимал его.
Я и подумать не мог, что в скором времени эти слова могут стать правдой!
2
— «АКАДЕМИЯ УХОДА», — прочел я надпись на высоких железных воротах, когда мы через них проезжали. — Боюсь представить, как называется их футбольная команда. Может быть, «Умницы-разумницы». Или «Паиньки»!
Я знал, что шутка вышла плоской. Но все равно рассмеялся. Я до того нервничал, что подпрыгивал на заднем сиденье, как маленький! Я буквально не мог усидеть на месте.
— Это серьезная школа, — сказала мама. — Тут нет футбольной команды, Пол.
Больше всего на свете эта серьезная школа походила на замок Дракулы. По обе стороны даже высились две башни из серого камня.
— Будете шалить — заточим вас в башне! — провозгласил я голосом, как из ужастика.
Родичи пропустили это мимо ушей.
Небо заволокло тяжелой серой пеленою. Первые тяжелые капли дождя разбились о лобовое стекло.
Узкая дорожка привела нас на мрачный двор. Вспышка молнии расколола небо над башнями. Это и впрямь напомнило мне фильмы ужасов.
— И зачем они выстроили свою школу так высоко? — поинтересовался я. — До ближайшего города много миль.
— Может, им вид нравится, — ответил папа. Это он считает шуткой.
— Может, им хотелось уединения, — предположила мама.
Спустя несколько минут мы вступили в стены этого древнего учебного заведения. Я был приятно разочарован: внутри оказалось светло и вполне уютно. Ярко-желтые стены украшали цветные плакаты, а каждая дверь вдоль длинного коридора была выкрашена в свой цвет.
К нам немедленно подошел крупный, широкоплечий мужчина с пышной седой шевелюрой; на носу у него сидели очки с толстыми стеклами и в черной роговой оправе.
— Я — мистер Клейн, декан, — пробасил он. — Позвольте, я помогу вам с чемоданами.
Под его белым шерстяным свитером угадывались огромные бицепсы и мощная грудь. Он походил на средних лет Супермена. Одной рукой он с легкостью подхватил мой тяжеленный чемодан и повел нас к комнате, где мне предстояло жить.
— Жилые комнаты расположены в этом крыле, — пояснял он на ходу. — Классные комнаты — в другом конце. — Его низкий голос эхом отдавался в стенах коридора. Он склонился ко мне. — Камера пыток — внизу, — прошептал он.
Я ошеломленно уставился на него.
Он запрокинул голову и расхохотался.