Ужасно увлекательная жизнь главнои? героини
Шрифт:
Знаю я, каким бывает Кишан, когда чем-то недоволен.
– Даже если так - никто не умер!
– нервно отрезает Мала, - А традиция…
– Плевать на традиции!
– врывается в наш круг Сатиш, скидывая с себя чьи-то тонкие руки, - Раньше до начала игр никому не пытались навредить!
Так я была права в своих подозрениях: этим вечером я должна была стать жертвой их больных фантазий?.. Спасибо, что поделился, друг.
– Что-то я не заметила, чтобы ей что-то смогло навредить!
– огрызается
– Она уходит со мной, - ставит точку в споре Аниш, берет меня за руку и уводит из шатра.
И никто не решается его остановить.
– Я способна постоять за себя, - хрипло произношу через какое-то время, когда ощущения в горле стали напоминать прежние.
– Ты ещё несколько часов должна лежать, ожидая восстановления организма, - звучит ровный ответ.
Сказать ему, что ли, что с тех пор, как я выровняла дыхание минут пять назад и - главное - взяла свой собственный страх под контроль, я не чувствую, что мне требуется какая-то помощь?.. У меня даже ранки на ладони почти затянулись.
– Но сейчас ведь я не лежу, - аккуратно замечаю, глядя в затылок Аниша.
– Скоро будешь.
Э…
– До моего дома… - начинаю, было, как меня перебивают:
– Мы не пойдем до твоего дома. Я не шутил, когда говорил, что твоему организму нужен отдых. То, что я использовал… скоро ты почувствуешь отдачу, - Аниш оборачивается на меня и заглядывает в глаза, - так что нужно поторопиться.
– И куда ты меня ведёшь?
– уточняю, слегка напрягаясь от его серьёзности.
– В бордель. Он ближе всего, - вывернув на оживленную улицу, Аниш ведёт меня к зданию с яркой зазывной вывеской.
Бордель?! А почему сразу не лечь прямо на улице?!
Как я это потом вообще объясню?!?!
– Почему мы не сели в карету?
– нервно произношу, - Я бы…
– Ты бы не выдержала поездки в карете. Всё, закрой рот и береги силы. Иначе накроет раньше времени, - перебивает меня глава Дома Триведи, а затем заходит внутрь.
– О! Молодой человек… - произносит нараспев женщина лет тридцати, встречая нас внутри, и желает продолжить, но ей не дают и шанса:
– Я Аниш Триведи. И мне нужна свободная комната, - отрезает мой спасатель, после чего женщина бледнеет.
– Проклятый Кли…
– Быстро!
– рявкает Аниш.
– Сию минуту! Вот, сюда! Следуйте за мной, пожалуйста!
– местная «хостес» на трясущихся ногах ведёт нас в коридор за шторкой.
Боюсь представить, какое впечатление мы производим, как парочка.
Слово «неистовый» теряется на фоне главы Дома Триведи.
Неловко-то как.
Или это не неловкость - то, что я сейчас ощущаю?..
«Хостес» останавливается перед первой же дверью и, развернувшись к нам, натягивает на лицо улыбку:
–
Аниш молча заводит меня внутрь, после чего закрывает дверь на замок - прямо перед лицом мокрой от холодного пота женщины.
– Ложись, - отдаёт короткую команду.
Сердце делает резкий скачок.
– Аша, ложись на кровать, - чуть спокойнее повторяет Аниш.
Ложусь, наплевав на чистоту покрывала. Волнение начинает накатывать волнами. Что он со мной сделал, что сейчас так переживает? А Аниш именно переживает: я это вижу по его поджатым губам.
– Ты что-то повредил мне?
– уточняю осторожно.
– Это был единственный способ избавиться от дурной крови, - звучит бесстрастный ответ.
Сосредоточившись на своём теле, пытаюсь найти повреждение.
Не нахожу.
– Аниш…
– Ничего не говори. Я понимаю, что поторопился. Но у тебя был такой испуганный взгляд - а этот приём хоть и болезненный, но действенный...
– Аниш, всё хорошо.
– На теле есть одна точка, которая отвечает за погашение острых реакций организма - во время отравлений или…
– Аниш, - кладу ладонь на его руку, вынуждая остановиться и посмотреть на меня, - всё хорошо. У меня ничего не болит. Я с детства тренирую тело и практикую дыхательную технику, способную справляться с такими ситуациями, как эта. Я испугалась, ты был прав. Но у страха глаза велики; сейчас я чувствую себя нормально.
Молодой человек опускает взгляд на наши руки, а затем переводит его на моё лицо.
– У тебя… не может ничего не болеть, - произносит он сосредоточенным голосом.
Прикусываю щеку изнутри.
Я знала, что это «дыхание жизни», переданное мамой нам с Лилой, как-то влияет на выносливость - но, чтобы настолько…
И ведь я не могу рассказать об этом Анишу! Объяснить, что я отличаюсь... от него… ото всех.
– Но не болит, - совсем тихо отвечаю, ощутив прилив крови к щекам.
Так, это проклятое тело опять меня подводит? Что за жизнь?! Разве старые настройки не стёрлись? Ведь госпожа Кири сказала…
Пульс начинает отдаваться в ушах, а жар распространяется по всему лицу.
Госпожа Кири сказала, что ещё с того дня, как они пришли с проверкой в наш дом, моё сознание было освобождено от вложенной программы. И с тех пор всё, что я испытывала в присутствии Аниша — это только мои собственные эмоции и чувства.
Ещё раз пытаюсь наскоро проанализировать своё состояние: тело ощущается непривычно легким, сердце бьётся слишком быстро… да и температура, кажется, повышена, а ещё зрение теперь имеет какой-то необъяснимый эффект - размытия по краям и фокуса на конкретной цели.