Ужасный день
Шрифт:
— Все прошло удачно? — спросила их Тула. Они впятером торопливо о чем-то поговорили, один из демонов взлетел и исчез.
Повернувшись к собравшимся, Тула сказала:
— Ульвар и Колгрим доставлены туда, где их никто не найдет. Они чувствуют себя там превосходно.
Габриэл в этом не сомневался. Тула знала толк в приеме гостей.
— Но, — с гордостью добавила она, — я сделала еще кое-что. Мой друг Астарот отправился теперь домой, чтобы принести остатки браги. Мы оставили немного для особого случая. И теперь самое время выпить. Он скоро вернется.
Сердце
Конечно, он был перед ними в долгу за эту жизнь, его неминуемо настигла бы смерть, если бы они этому не помешали. Поэтому его долгом было поддержать их.
Заметив, что все выжидающе смотрят на него, Ян Мораган сказал:
— Я готов.
Он надеялся, что в голосе его нет дрожи, что он звучит спокойно. Но это было совсем не так. И Габриэл, с его новым, обостренным восприятием, заметил это.
Все улыбнулись и стали благодарить Яна, и в этот момент он готов был сделать для них все, что угодно.
Вернулся Астарот, и Тула налила зелье в небольшую чашу. Сначала Ян дал честное слово следовать всему тому, что от него требовали, потом она протянула ему чашу.
Было ужасно холодно, ветер валил их с ног, царящая среди гор тишина придавала церемонии торжественность. Все с благоговением окружили его, глядя, как первый из посторонних участвует в ритуале Людей Льда.
Брага, приправленная множеством трав, была горьковатой на вкус. Вкус этот понравился Яну. И когда он глотал это зелье, ему казалось, что оно дает ему силу и спокойствие.
Допив брагу до конца, он торжественно протянул пустую чашу Туле.
Все по очереди клали ему на плечо руку и приветствовали его в боевой группе избранных. «В подразделении А», — как выразился Габриэл. Ину был такого маленького роста, что едва дотянулся до него, а Тува была так взволнована, что толком не знала, где находится Ян. Но взгляд Марко, обращенный к Яну, был таким лучистым, что Ян готов был умереть за Принца Черных Чертогов.
Все напряженно следили за происходящим. Марко достал небольшой сверток из мягкой материи, смазанной клеящим веществом. Взяв его, Ян почувствовал, будто по руке его прошел ток, дрожь распространилась от запястья до плеча, охватила все тело. Его пальцы ощутили форму небольшой, амфороподобной бутылки, завернутой в материю, и она почти полностью умещалась в его руке.
Это был незабываемый миг в жизни Яна Морагана. Возможно, это было самым захватывающим мгновеньем его удивительного путешествия в долину Людей Льда.
Все вздохнули, словно после долгого напряжения.
— Это было прекрасно, — со вздохом произнесла Суль. — Но что же нам теперь делать? Как нам пройти мимо этих чудовищ, сидящих наверху? Конечно, вы можете разбить здесь лагерь. Но чем в это время заняться нам, остальным?
Засунув руки в меховые рукава, маленький Ину поклонился ей и сказал:
—
— Прекрасно, — произнес Тенгель Добрый.
— Но не сейчас, — добавил Ину. — На рассвете, когда духи слабеют и истощаются, мы попытаемся сделать это. Но они очень сильны.
— А вы очень храбры, — сухо улыбнулся Марко. — Хотите, чтобы кто-нибудь из нас помог вам?
Взгляд Ину скользнул по собравшимся и остановился на молодом Габриэле.
— Это дело является великим подвигом для наших шаманов. И нам бы очень хотелось, чтобы с нами был летописец, чтобы он смог поведать о нашей славе грядущим поколениям.
Тенгель Добрый кивнул и серьезно заметил:
— Ваша битва на рассвете не канет в забвение. Габриэл отправится с вами. И ты, Ульвхедин, будешь оберегать юношу, не так ли?
— Конечно, буду, — с той же серьезностью ответил Ульвхедин.
Габриэл глотнул слюну так, что все услышали. Он заметил, что Тува и Натаниель озабоченно посмотрели на него.
«Мне нужно выполнить это поручение, — в отчаянии думал он. — Я должен запомнить все до мельчайшей детали, чтобы память о смелых маленьких таран-гайцах жила в веках».
Усевшись чуть поодаль, он достал новую шариковую ручку. Некоторое время он сидел и обдумывал, как ему сформулировать то, что было у него на уме. Он знал, как это выразить по-английски: «То whom it might concern». Ему казалось, что это звучит ужасно изящно, но он никак не мог сделать соответствующий перевод. В конце концов он написал: «Тому, кто найдет эти книги».
Ведь он не был уверен в том, что они вернутся живыми из этого путешествия. Это была захватывающая мысль, настолько трагическая, что он даже начал всхлипывать. Если кто-то в отдаленном будущем забредет в эти горы и найдет его мертвое тело, то при нем окажутся и его записные книжки. И вся эта история получит огласку. История о том, как Люди Льда и таран-гайские духи спасли мир от Тенгеля Злого. Люди смогут узнать об этом. Много лет спустя. Да, ведь если сюда забредет человек, это будет означать, что человечество спасено. Ради спасения мира Габриэл и его бесстрашные друзья страдали… вели… Черт возьми! Выстрадали смерть. Вот как надо сказать!
Он вытер нос. Все это было так трогательно!
«Нас было немного, — написал он. — Марко, черный ангел, Натаниель, который был с ним в родстве, Тува, меченая, Ян, ирландец, и, наконец, я. Меня зовут Габриэл Гард из рода Людей Льда, и мне двенадцать лет. Я призван вести хронику, которая, возможно, оборвется с моей смертью, так и не закончившись…»
Нет, он слишком много пишет о себе, так не годится. Летописец должен быть объективным.
Все это он вывел красивым почерком на первой странице записной книжки. Он хотел привести множество имен, но у него не хватило места. Руне. И Халькатла…