Ужастегъ
Шрифт:
До старца мы не добрались, передали записку, как и десятки других людей. Набито было до отказу, не пошевелиться. Вдруг старец громко спросил: «Чья это записка?» Откуда мне было с другого конца храма видеть, о чьей записке он говорит. Не повернулся у меня язык на весь храм закричать, что моя, хотя и чувствовалось, что речь идет о ней… Старец и вправду был немощен — двое мужчин вели его под руки. Как привели, так и увели. Может, он и звонил
Когда мы поняли, что отец Игорь боится к нам идти, мы пошли к протоиерею и сказали ему, что у нас в квартире хозяйничает бес. «А я тут при чем?» — спросил он. «А кто же еще здесь при чем?» — опешила я. Он недружелюбно посмотрел на нас с Лешкой и, не сказав ни слова, ушел. Оставался юный батюшка, отец Максим. Он сразу согласился придти и я тыщу раз себя обругала, что не подошла к нему сразу — что за спесь была считать его слишком молодым. Он ни во что не верил. Он сказал, что лампочки украинские — говно, и потому все время взрываются, что из банкомата деньги бес утащить не мог. Да, что-то у вас, конечно, есть. Но вы так напуганы, что сильно все преувеличиваете…
Он отслужил освящение квартиры. Денег опять же не взял. И стало жить несколько полегче. Нападения стали происходить намного реже, хотя теперь они стали более жестоки.
Однажды мне позвонили из Ленэнерго и попросили оплатить электричество. Что-то кольнуло внутри, что со счетчиком не в порядке. Проверила. Накрутило за пару месяцев на десять тысяч — счетчик крутился с бешеной скоростью. Бес, гад, жрал электричество. Пришел Забег и провел его прямо с лестницы. Показания счетчика мы прибавляли постепенно и оплачивали еще в течение года. Однажды, придя домой, мы нашли продрогшего Мурра в холодильнике. На следующий день с кухни раздался его истошный вопль. Прибежав, мы увидели Мурра, вся шерсть которого стояла дыбом. Сам он выгнулся дугой и трясся — похоже, его дернуло током — рядом горел электрический провод. Мурр заболел. Он умирал несколько дней, мучительно, мы решили, что лучше его усыпить. Позвонили в ветлечебницу, узнали, сколько стоит усыпление, я сняла деньги с книжки. Почему-то мне казалось, что эти деньги не должны пропасть. Дело даже не в совести. Не было ее у беса. Дело было в справедливости. Несчастный Мурр заслужил хотя бы достойную смерть Но деньги за ночь пропали. Больше на кота мы потратить не могли. Мурр умер у нас на руках,
Последнее, что устроил бес перед третьим освящением квартиры — это издевательство над Лешкой. В школе пора было сдавать годовые экзамены. Лешка подготовил контрольную по алгебре — на четырех листах. Слушай, дай-ка мне черновик, — попросила я. Мы давно научились понимать друг друга без слов. Ясно было, что контрольная может исчезнуть. Черновик я положила в поясную сумку… Лешка — уже ученый еще экземпляр набил на компьютере. Утром контрольной ни у меня, ни у него не оказалось. Но на компе сохранилась. Лешка включил принтер и тут комп завис. Резет, перезагрузка. Файл исчез. Лешка сел и написал контрольную еще раз. Я положила все четыре листа в учебник, учебник — в рюкзак и мы отправились в школу. Однако, в школе оказалось, что контрольная вновь исчезла. В коридоре на окошке Лешка в третий раз переписывал и пересчитывал ее заново. Взяв в руки все четыре листа, я отнесла их к учительнице. Она начала проверять. Первый лист, второй, третий… Четвертый исчез. Предварительно она проглядела, все ли сделано, поэтому стала смотреть, куда делся листочек, залезла под стол, перетряхнула тетради. Лешка обреченно пошел писать упражнения по новой. Так вот, так вот мы и жили.
Кончилось всё, как и предсказывали монахи Оптиной, с третьим освящением квартиры отцом Максимом. Увы! Что стоило отцу Игорю провести эти три освящения в три дня. За что столько пришлось нам страдать — никто уже нам, увы! — не скажет…
Нельзя утверждать, что все кончилось благополучно. Не проходят такие вещи бесследно. Пошатнувшееся здоровье, сожженные нервы, недоверие к людям — через все это пришлось пройти. Снова приходилось учиться жить среди людей. Жить, имея за плечами опыт, которого почти ни у кого не было… Однако, мы выжили. И больше такое не повторилось…