Ужасы на Западе
Шрифт:
"как церковные, так и светские власти исполнят свой долг дознания и соответствующие процедуры над теми, кто занимается или способствует колдовству, чтобы наказать их духовным судом согласно апостольским канонам и буллам и светским судом через гражданские законы и ордонансы… И повелевает советникам, чиновникам и судьям как нашим, так и наших вассалов, соблюдать этот указ и честь по божественным и человеческим законам".
"Этот ордонанс будет разослан во все города и деревни Нидерландов, которые должны зорко следить за дознанием и оповещать о злоупотреблениях, с тем чтобы виновные понесли наказание, и вести дознание лиц, которые, может статься, занимаются гаданием, ворожбой, колдовством, вальдейством или замечены в подобных злодеяниях и преступлениях. И если таковые будут выявлены, то к ним следует применять самые суровые насилия и наказания в соответствии с Божьими и людскими законами, не допуская ошибок и послаблений, исходя из того, что каждый убережет себя, если хочет избежать Божьего и Нашего гнева".
Из этого исторического документа становится очевидным, что церковная лексика употребляется вместе со светской, колдовство преследуется и считается таким же грехом, как ересь и неверие. Меньший акцент делается на чинимый людом вред (что было основным в булле "Стремящиеся
На Британских островах, как и на континенте, судопроизводство против колдовства было ужесточено, а точнее установлено, во второй половине XVI и в начале XVII века. Кальвинистская реформа ввела в 1563 г. в Шотландии первый закон против колдовства, начав, таким образом, век террора. Первый английский закон, осуждающий за колдовство, датируется 1542 г. В 1563 г. он был ужесточен "Актом против заклятий, ворожбы и колдовства". Правительство действительно было озабочено ростом вероломных занятий, которые принимали форму ложных пророчеств, предсказаний по звездам, различных заклятий. «Акт» признавал преступным обращение к нечистой силе независимо от того, с какой целью это делалось; смертным считалось преступление, если порча, сглаз или ворожба влекли за собой гибель людей. Если же жертва оставалась невредимой и ей был нанесен только ущерб или же убитым было только животное, виновный наказывался одним годом тюрьмы и четырьмя стояниями у позорного столба. За повторное преступление полагалась смерть. Смягченное наказание предусматривалось также за занятие колдовством с целью поиска кладов, потерянных вещей, ворожбы. При повторении преступления виновного ждало пожизненное заключение с конфискацией имущества. Это относительное милосердие противоречило требованиям английских богословов той поры, которые прочили смерть всем колдунам, даже тем, кто занимался белой магией. Более суровый закон 1604 г. был приведен в соответствие с законами континента. Из приведенной таблицы видно, насколько ужесточены были законы 1604 г. по сравнению с законами 1563 года.
Несмотря на ужесточение законов, в Англии пытки применялись редко (за исключением периода паники 1645 г. в Эссексе) или же можно предположить, что виновных просто вешали и сжигали.
3. Хронология, география и социология репрессий
Хронология, география и социология гонений на ведьм исследована и уточнена в ряде современных работ, раскрывающих сложность этого явления. Существует хронологическая глобальная связь между религиозными войнами (1560–1648 гг.) и ужесточением преследований за колдовство. Но вряд ли можно согласиться с мнением историков, которые утверждают, что рост эпидемии колдовства (1560 г.) прямо связан с возвратом религиозных войн. Исследуя географию процессов, он пришел к выводу, что каждая более или менее значительная вспышка находилась в пограничной зоне, где религиозная война велась не интеллектуальными средствами. Но исследование отдельных областей противоречит этому утверждению. Так, кантон Нешатель в Швейцарии находился на стыке двух противоборствующих конфессий, однако не был охвачен религиозными войнами. В то же время там прошли многочисленные процессы над ведьмами с 1610 по 1670 год. На протестантской земле епископата Баль, где люди в глаза не видели солдат, большая волна репрессий прошла в 1600 и 1610 гг. И наоборот, в католической северо-западной части в 1620-е годы количество процессов поубавилось в то время, как там началось военное вторжение, к которому добавились голод и эпидемии. Такой же спад гонений наблюдался в Франш-Контэ и в Баден-Вюртемберге с момента начала войн на этих территориях. В Женеве также охотники за ведьмами сделали передышку во время обострения конфликта с католической Савойей (1588–1594 гг.). Также констатируется прекращение борьбы против магии в Люксембурге после 1631 г.: бедствия, обрушившиеся на княжество в последующие годы, а именно после вступления Франции в Тридцатилетнюю войну, по-видимому, положили конец репрессиям. На севере Франции две основные вспышки преследований (1590–1600 гг. и 1610–1620 гг.) приходятся на период военного затишья. Исследование судебных дел, хранящихся в парламенте Парижа, доказывает, что период наивысшей строгости законов о колдовстве приходится на последние годы XVI в., когда религиозные войны стихли. На основании этих исследований можно заключить, что если в общем плане наиболее драматичные моменты борьбы с колдовством совпадают с религиозными войнами, то в локальном плане часто наблюдалась обратная зависимость между военными действиями и процессами над ведьмами. В таком случае встает вопрос, насколько можно считать противоречие между этими фактами случайным.
География инквизиторских костров показывает, что в центральной и южной Италии их не было (хотя процессы над ведьмами проводились и там), что испанская инквизиция, оказывается, была более милосердной, даже в баскской области. В то же время безумие преследований охватило Францию, Нидерланды, Германию и Шотландию. С уверенностью можно сказать, что репрессии особенно активно, велись в горных районах, начавшись в XIV в. в Пиренеях, затем в Альпах и позже перекинулись в Шотландию. Как же объяснить такую связь? Трево-Ропер категоричен по этому поводу: "Центр великих гонений на ведьм в Европе находился в Альпах и прилегающих областях, Юре, Вогезах, а также в Пиренеях в пределах Франции и в Испании. Это утверждение, которое кстати, предполагает взаимосвязь колдовства и движения катар, наводит на ту же мысль, что и сравнение очагов репрессий и военных действий периода религиозных войн. Православный мир не преследовал ведьм, а горные районы (Балканы) есть и там. В суде над вальдейцами Арраса, а также в многочисленных процессах над ведьмами во Франции, Англии, Нидерландах к суду привлекались жители равнин. И что самое главное — жертвами репрессий в основном были крестьяне (за исключением вальдейцев Арраса и некоторых других процессов). Так, в период 1565–1640 гг. подавляющее большинство апелляций в парламент Парижа по приговорам за колдовство пришло
Используя сельскую доминанту колдовства, можно объяснить женевские процессы, которые проводились отнюдь не над жителями самого города. Доказано, что 50 процентов процессов приходится на деревни, находящиеся в подчинении Женевы и составляющие 7 процентов страны. Этот подсчет лишний раз подчеркивает тот факт, что лица, обвиняемые в колдовстве, были в основном деревенского происхождения. Нетрудно догадаться, что они находились на значительно более низком уровне по сравнению с требованиями и моделью мышления городской знати. Иногда, как например в Лабуре, они говорили на другом языке, чем судьи. Это несоответствие имело для горцев самые плачевные последствия (Савойя пользовалась у образованных людей твердой репутацией страны колдунов). Ясно также (и это не будет противоречить сказанному), что гонения были более жесткими в лесных районах, а в более общем плане — в пограничных районах, удаленных от центра (опять же, как в случае Лабура), где утверждающееся абсолютистское государство стремилось сломить сопротивление.
И еще один бесспорный факт: борьба с колдовством охватила как католические, так и протестантские страны. Может быть, в одних странах гонения были более суровыми, чем в других? В. Монтер снизил признанные ранее цифры при подсчете казней в Женеве времен Кальвина и его непосредственных преемников. Местными властями за 60 лет (с 1537 г.) было сожжено на кострах не 150, а 132 человека (с 1537 по 1662 г.), включая в эту цифру число казней по обвинению в порче скота и насылании чумы (процессы проходили в атмосфере паники из-за эпидемий 1545, 1567–1578, 1571 и 1615 гг.). Для юго-запада Германии периода 1560–1670 гг. Е. Мидельфортом составлена таблица соотношения процессов и казней в протестантских и католических землях. [29]
29
Erik Midelfort, Witch Hunting… et "Witchcraft and Religion in Sixteenth Century Germany" dans Arciv fur Reformationsgeschichte, 1971.
Годы — Процессы — Казни (% казней от процессов)
Протестантские земли
1560–1600 — 40 — 218 (4,5)
1601–1670 — 114–402 (3,5)
Kaтолические земли
1560–1600 — 150–896 (6)
1601–1670 — 167 — 1437 (8,6)
В этой части Европы репрессии были значительно суровее, чем в католических странах. Они усилились еще больше в XVII в., в то время как в протестантских странах наметилось их ослабление. В Эльзасе тоже католические гонения были более жесткими, чем протестантские. Можно также утверждать, что Англия не так жестоко преследовала за колдовство, как Лотарингия или Нидерланды. Но это всего лишь локальные статистики: в Юре католические и протестантские магистраты судили одинаково сурово. Но в католическом Фрибурге власти были более снисходительными, чем в кальвинистском кантоне Вод, что подтверждается следующими цифрами.
Место | Дата | Обвиняемые | Казненные | Изгнанные | % казненных
Вод | 1537–1630 | 102 | 90 | 6 | 90
Фрибург | 1601–1683 | 162 | 53 | 25 | 33
В то же время пресвитерианская Шотландия безжалостно свирепствовала против "пособников дьявола", тогда как папское государство не было подвержено колдовскому наваждению, а испанская инквизиция была на удивление умеренной в своих приговорах по этой части. Наконец, как католическая, так и протестантская вера не только имела теоретиков охоты на ведьм (кальвинист Дано, шотландский король Иаков VI — позже Иаков I английский, лютеранин Карпцов), но они оказывали также взаимное влияние: католик Бинцфельд цитирует протестантов Дано и Зрастуса; голландец Ветиус и немец Карпцов ссылаются на Дель Рио и "Молот ведьм"; «Демономания» Бодэна переиздана на латинский голландским кальвинистом.
В социологическом плане в настоящее время нельзя согласиться с мнением Мишле, будто колдунья — это бунтовщица, которую нищета и отчаяние толкали на отрицание церкви и общества. Современные исследования вносят поправки в это скороспелое произведение романтического историка. Так, в Эссексе, хотя обвиненные в колдовстве занимали более скромное социальное положение, чем их жертвы, большинство из них не были сельскими бедняками. Нельзя установить взаимообусловленность между бедностью и колдовством. Известно, что в Юре лица, проходящие по делу о колдовстве, не были бедняками, отщепенцами или заблудшими. Одни из них принадлежали к сословию буржуа Нешателя и Порентрюи. В сельской местности это были выходцы из почтенных семей, жены наместников, владельцев замков, магистратов. Лишь на севере современной Франции дело вальдейцев Арраса, начавшееся в 1459 г., составляет исключение в смысле городского и высокого происхождения обвиняемых. Исследования колдовства в Камбрезисе подтверждают тот факт, что в общем ведьмы были более бедны, чем их жертвы. Но это не означает, что они были самыми бедными в деревне. Исследования, проведенные в княжестве Люксембург, также вносят некоторые поправки: за исключением районов Люксембурга и Битбурга, большинство обвиняемых были бедняками и конфискация их имущества после казни не могла принести большой прибыли. В документах часто говорится: "Нечего было взять по причине бедности казненной". В то же время в Люксембурге и особенно в Битбурге гонениям подвергались бедняки и люди с положением — старосты, богатые суконщики, подьячие. Ни одна социальная прослойка не избежала этой участи. По документам парижского парламента в конце XVI и начале XVII века большинство осужденных за колдовство, подавших апелляцию, было низкого происхождения. Но были и побогаче, судя по размерам штрафа, который они должны были уплатить; они утверждали, что находятся тут, потому что богаты и их добро хотят у них отнять. Эти поправки не позволяют согласиться с упрощенной точкой зрения на причины гонений. Осужденные за колдовство были в основном бедняками. Но среди них было достаточно и таких, кто не был беден и даже, наоборот, был зажиточным. Поэтому нельзя квалифицировать так называемое колдовство как социальный бунт.