Ужасы войны
Шрифт:
Увидев, что старший УЖОС колеблется, 2910-й добавил:
– Если понадобится, он свяжется с вами по шлемофону; а сейчас идите к нашим!
2900-й резко повернулся и выскользнул в узкую дверь бункера. Пораженный Бреннер спросил:
– Что за черт, 2910-й? Что вам взбрело в голову?!
2910-й попытался встать, но оказался слишком слаб для этого.
– Подойдите, мистер Бреннер, - попросил он. Сотрудник БСС не шевельнулся, и тогда он добавил: - Я знаю, как нам выбраться из этой каши.
– По джунглям?
–
– Бред!
Но он подошел и наклонился к нему, и прежде чем Бреннер успел сообразить, в чем дело, 2910-й рванулся с носилок, вцепился в Бреннера и повалил его.
– Что вы делаете?!
– А то вы сами не видите. Приставляю мой нож к вашей шее.
Бреннер пытался сопротивляться, но, почувствовав лезвие у горла, сдался.
– Вы... не можете.
– Могу. Потому что я не УЖОС. Я человек, Бреннер, и вам лучше хорошенько понять это.
Он скорее ощутил, чем увидел, недоверие на лице Бреннера.
– Я журналист, и два года назад, когда эту группу УЖОСов готовили к активации, я был внедрен в нее. Я тренировался вместе с ними, потом я воевал вместе с ними, а если вы читали журналы, вы могли прочесть некоторые из моих репортажей. И поскольку вы тоже штатский и не больше моего имеете право тут распоряжаться, я принимаю командование.
Бреннер шумно сглотнул.
– Эти репортажи - блеф... трюк, чтобы публика примирилась с существованием УЖОСов... это знают даже в штаб-квартире БСС в Вашингтоне...
Смеяться было больно, но 2910-й засмеялся.
– Тогда как вы объясните тот очевидный факт, что я приставил нож к вашему горлу, мистер Бреннер?
БССовца трясло.
– Вы что, не понимаете, 2910-й? Ни одному человеку не под силу жить жизнью УЖОСа - бежать много миль подряд, не чувствуя усталости, спать только пару часов в сутки, - и прочее - поэтому мы поступили проще. Поверьте, 2910-й, я в курсе. Меня проинструктировали перед отправкой в этот лагерь, и я все про вас знаю, 2910-й.
– О чем это вы?
– Черт возьми, да отпустите же меня... Вы - самый настоящий УЖОС и никак не можете так обращаться с человеком.
– Бреннер вздрогнул, когда лезвие плотнее прижалось к его горлу, но потом продолжил:
– Они не могли сделать репортера УЖОСом, поэтому они взяли УЖОСа. Они взяли вис, 2910-й, и сделали из вас репортера. Они всадили в вас память настоящего человека, когда записывали в ваш мозг стандартные инстинктпрограммы. Они, если вам нравится такое выражение, вдохнули в вас душу... но вы все равно УЖОС.
– Они наверняка придумали эту легенду для моего прикрытия, Бреннер. Поэтому они вам все так и представили. Чтобы вы не болтали про меня и не попытались деактивировать, как только я в чем-то поступлю не так, как УЖОСы. А я человек.
– Это просто невозможно!
– Уж поверьте мне, Бреннер, - человек способен на многое.
– Говорю же вам...
– Разбинтуйте мою ногу.
– Что?!
Он опять пощекотал шею Бреннера кончиком лезвия.
– Бинт, бинт снимите.
Когда это было сделано, он велел:
– Теперь раздвиньте края раны.
Пальцы Бреннера дрожали, но он подчинился.
– Ну? Видите кость? Можете сунуться и глубже, если надо,'Так как?
Бреннер вывернул шею и скосил глаза, чтобы взглянуть 2910-му в лицо.
– Там нержавеющая сталь.
2910-й опустил взгляд-и в глубине кровоточащей раны увидел блеск металла. Нож легко, словно сам по себе, вошел в горло Брениера. Он вытер лезвие о рукав мертвеца, прежде чем вложить нож в ножны.
Когда десять минут спустя 2900-й вернулся на КП, он не сказал ничего. Но по его глазам 2910-й понял, что тот догадался. Тогда он сказал, не поднимая головы от носилок:
– Теперь ты командир.
2900-й взглянул на труп Бреннера и, помолчав секунду, медленно сказал:
– Он был тоже вроде Врага, верно? Потому что он хотел сдаться. Вот лейтенант Кайл, тот никогда не пошел бы на это.
– Верно. Бреннер был вроде Врага.
– Только пока он был жив, я не мог так думать...
– 2900-й задумчиво посмотрел на 2910-го.
– Есть у тебя что-то такое... чего у нас нет. Искра какая-то.
– Он задумчиво потер подбородок огромной пятерней.
– Вот поэтому я и поставил тебя командовать отделением. Еще, правда, потому, что хотел освободить тебя от кое-какой самой тяжелой работы - ты, знаешь, не очень-то с ней справлялся. Но все-таки главное - это твоя искра...
– Я знаю, - ответил 2910-й.
– Что там у вас, снаружи? ,
– Пока еще держимся. Ты как себя чувствуешь?
– Голова кружится. И еще темное такое вокруг, когда смотрю... Слушай, прежде чем уйдешь - можешь мне ответить на один вопрос? Если сумеешь?
– Конечно.
– Если человек сильно ломает ногу - кажется, это называется "сложный перелом с подвывихом и смещением", может быть такое, чтобы люди-врачи удалили кусок кости и заменили его металлическим протезом?..
– Не знаю, - пожал плечами 2900-й.
– Да какое тебе до них дело?
– Кажется, - задумчиво пробормотал 2910-й, - знал я про одного футболиста, которому поставили такую кость... Да, кажется, я про такое слышал. Забыл вот только - а теперь вспомнил.
Снаружи опять загудели трубы.
Рядом застонал умирающий УЖОС.
В американских журналах на второй странице обложки, среди рекламных объявлений, печатается иногда колонка из жизни редакции и самых известных ее сотрудников. Через две недели после того как корреспондент по фамилии Томас поместил последний репортаж сериала, ставшего настоящей сенсацией, в этой колонке появилось следующее: