Ужасы. Замкнутый круг
Шрифт:
Наконец ветер немного утих, и мы расслышали далекий звук автомобильного сигнала.
Я с некоторым облегчением заметил:
— Наверное, это нас зовут.
Дэвид ответил, что он готов идти. Я спросил, не хочет ли он сделать последнюю попытку с телефоном, но он отказался.
— Этот мешок жира был прав в одном, — сказал он. — Если слушать достаточно долго, действительно начинает казаться, что кто-то зовет тебя по имени.
Я дал ему пройти и вышел следом.
Как только дверь с грохотом захлопнулась за нами, моему оптимизму немедленно был нанесен могучий удар; по сравнению с этой яростной бурей ветер, гудевший
— Куда? — проорал я, и Дэвид вынужден был приблизить лицо к моему уху, чтобы я расслышал его.
— На север! — взревел он.
— Что?
— Туда! — И он пихнул меня изо всех сил, чтобы заставить идти.
Еще несколько минут назад я бы ни за что не поверил, что идти будет так тяжело. Снегу намело выше колена, временами попадались сугробы высотой по пояс, затем они снова сменялись более мелкими, и барьер на несколько метров исчезал, так что мы вынуждены были идти, ориентируясь по желтым фонарям у нас над головой. Какое-то время я прокладывал тропу, затем Дэвид сменил меня. Следы, оставленные Миком, полностью исчезли, но время от времени, когда буря немного ослабевала, издалека раздавался гудок, указывая нам направление.
Он сделал это. Значит, я тоже смогу сделать.
Мне казалось, что мы шли три часа, хотя более рациональная часть моего сознания говорила мне, что на самом деле путь занял около пятнадцати минут. Наконец мы добрались до первого места, где смогли остановиться и передохнуть. Это был путепровод, слишком широкий и высокий, чтобы служить укрытием, но все же немного защищавший от режущего, как бритва, ветра. Мы ввалились под мост, совершенно онемевшие, как будто последнюю четверть часа лежали под капельницей с новокаином, и рухнули у стены, словно два пехотинца какой-то забытой войны.
— Ты в порядке? — спросил я Дэвида, и мой голос был странно приглушен ковром снега, наметенного под мостом.
— Дьявол тебя возьми, ты что, шутишь, — выдохнул он, и больше я ничего не мог от него добиться.
Я попытался стряхнуть снег, прилипший к моей куртке. Я не хотел, чтобы он растаял и просочился сквозь одежду, чтобы превратиться в лед, когда мы пойдем дальше. Он отваливался кусками. Дэвид, сидя на корточках, обхватил себя руками, чтобы терять как можно меньше тепла. Если мы пробудем под мостом слишком долго, подумал я, то рискуем остаться здесь навсегда.
Я прислушался.
Хотя пространство под мостом было открыто, участок дороги длиной в несколько метров казался изолированным помещением. Здесь было светлее, чем снаружи, потому что ничто не заслоняло свет желтых фонарей, и, как я уже заметил, заговорив с Дэвидом, звуки замирали, словно наткнувшись на что-то мягкое. Опоры на противоположной
11
«I Feel a Bit Normal Today» (1997) — альбом американского музыканта Криса Батлера.
Должно быть, ветер ненадолго перестал свирепствовать, потому что я расслышал писк автомобильного гудка, прозвучавший, казалось, совсем близко. Он подействовал на Дэвида, как остроконечная палка на быка. Он неловко поднялся на ноги и пошел дальше, спотыкаясь и размахивая руками, словно не мог полностью контролировать свои конечности. Я устало сказал себе, что вряд ли смогу найти силы встать, но тронулся вперед, не успев додумать эту мысль. Дэвид бормотал что-то на ходу, но я не слышал его слов.
Я постоянно спотыкался, потому что под снегом в этом месте было навалено всякой дряни; нога моя зацепилась за шланг от компрессора, и мне пришлось пинком отбросить его прочь. Поодаль, на том месте, где должна была находиться обочина, я разглядел наполовину занесенные снегом механизмы, громоздкие генераторы с тяговыми устройствами и небольшой самосвал, который был бы для нас спасением, если бы не тот факт, что у него не хватало одного колеса. Выглядело это так, словно перед ухудшением погоды рабочие сверлили бетонную опору, как больной зуб. Холст, натянутый на леса, скрывал место работы, но ветер оборвал его, и вокруг дыры хлопало несколько лоскутов. Виднелась металлическая арматура, прутья были выгнуты наружу, словно в результате взрыва. Как будто рабочие дошли примерно до половины, а потом попавшая внутрь вода замерзла и дыра расширилась.
Сейчас я понимаю, что мне надо было как следует подумать, прежде чем идти дальше. Но есть некоторые вещи, вы можете обдумывать их сколько угодно, но никогда не догадаетесь, что вам суждено увидеть.
Я сосредоточился на одной картине и не видел ничего вокруг; я думал об автопоезде, который выступал из мглы в сотне ярдов впереди.
Первым, что я разглядел, были аварийные огни, и их было множество; я почти смог различить очертания тягача, как на тех рисунках, где горстка беспорядочно рассеянных звезд соединяется в невероятное созвездие. Они мигали в такт звуку сирены, и это зрелище было одним из самых радостных в моей жизни. Дэвид шагал впереди меня, словно заводная игрушка, которую ничто не может остановить.
Это был большой «континенталь» с тремя сложившимися, словно складной нож, секциями, настоящий дорожный монстр; должно быть, в движении он походил на горную лавину. Негромкий писк, который привел нас сюда, постепенно превратился в мерные, оглушительные звуки сирены. Дэвид попытался перейти на бег, но не смог — должно быть, силы его были на исходе.
Мы помогли друг другу забраться в кабину. Внутри синхронно с сиреной и огнями ревела сигнализация. Мика нигде не было видно.
— Где он? — спросил я.