Ужасы
Шрифт:
В дальнем конце улочки виднелись открытые катера, плясавшие вокруг якорных канатов. Из пивной доносился невнятный гул голосов. Оконные стекла были мутными, но сквозь них читались налепленные изнутри плакатики: "НЫНЧЕ НОЧЬЮ. ПОЕМ ВСЮ НОЧЬ. НОЧЬ ВЕСЕЛЫХ КОНКУРСОВ". Он предпочел бы обойтись без подобного веселья. Впрочем, надо думать, найдется там укромный уголок, где можно поработать. Лампа и луна отбросили тень от его руки, когда он толкнул толстую исцарапанную дверь.
Сумрачное, задымленное помещение словно запуталось
— Прошу прошения, — обратился Джессоп к бармену и дюжине пивших и куривших за черными чугунными столиками.
Ответа не последовало, зато, пока он шел по обшарпанному деревянному полу к стойке, все провожали его взглядами. У человека за стойкой маленькие глазки, нос и рот уместились на тесном пространстве, оставленном на лице длинным подбородком. Он выглянул из-под провисшего куска сети и объявил:
— Один есть!
— Это ты, скажу тебе, прав, кэп, — проворчал мужчина, выигравший бы конкурс на самые крупные габариты у любых соперников.
— А и будь он не прав, ты сказал бы то же самое, Джо, — не вынимая из зубов сигареты, прокаркала его подружка, не многим уступавшая ему в размерах, и загремела браслетами, похлопав его по руке.
— Прошу прощения? — удивился Джессоп.
Она подняла руку — поправить падавшие на плечи рыжие пряди.
— Мы бились об заклад, что вы не попали на паром.
— Надеюсь, заклад был большой.
— Это он к тому, чтоб ты побольше выиграла, Мэри, — пояснил Джо. — Он тебе проиграть не желает.
— Верно, — согласился Джессоп и повернулся к бармену. — Что вы мне посоветуете?
— Ничего, пока я вас не знаю. Мы тут беремся угодить на всякий вкус, мистер.
— Джессоп, — ответил Джессоп и только тогда догадался, что его имени не спрашивали. — Для начала попробуем "Капитанское".
Пока бармен возился со скрипучим краном, он рассматривал облупленную, липкую стойку бара. Миниатюрная афишка призывала: "ВЫИГРАЙ ПУТЕШЕСТВИЕ В НАШЕМ КОНКУРСЕ", а вот меню нигде не было видно.
— У вас кормят? — спросил он.
— Жалоб в последнее время не было.
— Что вы готовите?
— А вы заказывайте.
— Карри можно? Что-нибудь в этом роде.
— А чего у вас на юге в него кладут?
— Все, что съедобно, — ответил Джессоп, чувствуя себя все более неловко. — На то оно и карри, верно? Тем более корабельное.
— Матросское рагу не желаете?
— Никогда не пробовал. Если оно готово, попробую.
— Храбрый парень, — кивнул бармен и подтолкнул к нему кружку с коричневой жидкостью. — Поглядим, как вы это осилите.
Джессоп как мог изобразил удовольствие от глотка пресного напитка с металлическим привкусом.
— Расплатитесь перед отходом.
— Мне здесь подождать?
— Это чего же? — спросил бармен и тут же улыбнулся всем, кроме Джессопа. — А, вы про свою миску. Садитесь уж, мы вас найдем.
В этом Джессоп не сомневался, потому что никто здесь даже не пытался скрыть взглядов, провожавших его с портфелем в единственный свободный угол, дальний от двери. Когда он примостился на рваной кожаной табуретке и прислонился к отслоившимся обоям под сетью, дополненной паутиной, женщина, которая могла бы сойти за натуральную блондинку, если бы не темные усики над верхней губой, заметила:
— Хороший будет вечер, я вам скажу.
— Спорить не стану, Бетти, — сказал ее спутник, мужчина, у которого на груди лежала то ли спящая крыса, то ли борода, которую он и наставил на Джессопа. — Она права, Джессоп?
— Зовите меня Пол, — предложил Джессоп, хотя ему от этого не стало уютнее. — Часа два точно.
— Два часа — не вечер, Том! — фыркнул мужчина, у которого под рукава старого бурого свитера заплывали вытатуированные на запястьях рыбы и не столь миловидные морские жители.
— А что ж тогда, Дэниель?
— Не спорьте из-за меня, — попросил Джессоп, словно обращался к паре школьников. — Вполне может быть, что вы оба правы. Вернее, любой может оказаться прав.
Наверное, от обиды Дэниель ткнул корявым пальцем в сторону человека, накрытого черной помятой кепкой:
— Он уже Пол. Еще имена есть, чтоб уж нам знать, кто есть кто?
— Другими я не пользуюсь.
— Уж окажите любезность, откопайте ради нас.
Так выразилась Мэри, с хрипотцой в голосе, объяснявшейся, по всей вероятности, курением. Короткое молчание, и Джессоп услышал собственное смущенное бормотание:
— Десмонд.
— Матросское рагу, — объявил бармен, непонятно, к кому обращаясь. Может, он повторял заказ, а может, и нет.
Чтобы не приходилось поднимать голову, Джессоп, щелкнув, открыл портфель. Он выкладывал на столик бумаги, когда уличная дверь широко распахнулась, впустив только ветер. Ему пришлось прихлопнуть листки ладонью, пока бармен шел к двери и подпирал ее табуретом. Остальные продолжали рассматривать Джессопа.
— До сих пор студент, а, Дес? — поинтересовалась Бетти.
Он втайне ненавидел это имя с тех пор, как узнал, что оно ему принадлежит, но сокращение оказалось еще хуже. Дес Джессоп — такое имя учитель презрительно цедит сквозь зубы. Он почувствовал себя низведенным до чьего-то представления о себе и ощутил угрозу стать незначительным в собственных глазах. В то же время он ответил:
— Надеюсь, вечный студент.
— Хотите до самой смерти жить за наш счет? — с полной уверенностью предположил Джо.
— Я хочу сказать, всегда остается, чему еще учиться. Я бы сказал, это верно для всех.