Ужин с папочкой

Шейд Сигги

Внутри жужжит крошечный моторчик, сопровождаемый приятной вибрацией. Бард поглаживает пальцем по моему клитору, пока игрушка расширяется.

— Ох, — шепчу я, мой голос задыхается.

— Расслабься, — говорит он. — Эта игрушка называется «растяжка-влагалища». С ее помощью ты отлично примешь мой член.

У меня никогда не было ничего похожего. Игрушка вибрирует и надувается, еще и пытает меня. Мой клитор подрагивает в такт крошечным вибрациям, и каждый раз, когда моя киска смыкается вокруг игрушки, она начинает толкаться обратно.

Бард объясняет,

что растяжка содержит технологию искусственного интеллекта, которая чувствует кровоток и мышечное напряжение, поэтому она может регулировать скорость и ширину расширения, чтобы дать телу возможность адаптироваться.

К тому времени, когда он достигает размера банана, один из шарниров раздувается и надавливает на мою точку джи.

Мои глаза расширяются.

— Блять.

— Хорошая девочка, — Бард поглаживает мой клитор прерывистыми движениями, удерживая меня на восхитительной пропасти. — Пусть растяжка делает свое дело.

Он продолжает шептать слова поощрения, в то время как устройство расширяется, пока не становится больше, чем огурец. Огурец, внутри которого три вибрирующих апельсина.

Тяжело дыша, я откидываю голову назад и стону. Неужели Бард такой большой? Он никогда не позволял мне прикасаться к его члену надолго, и все, что мне удалось увидеть, — это толстая головка. Неужели это просто уловка, чтобы заставить меня опробовать эту извращенскую игрушку?

Давление нарастает вокруг моего ядра, и мои мышцы сжимаются. Бард наклоняется так близко, что я чувствую жар его дыхания на своих складках.

— Уже почти, — говорит он.

— Почти что? — отвечаю я, задыхаясь.

Мой клитор настолько набух и чувствителен, что я ощущаю отпечатки его пальцев. Каждое легкое поглаживание, которое он проводит по моему чувствительному месту, зажигает внутренности, как фейерверк.

Я дергаю бедрами, желая большего трения, нуждаясь в нем, но Бард не усиливает давления.

Электричество проносится по моей нервной системе, а сердце скачет, как лошадь на карусели. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать свое возбуждение, но это нисколько не помогает остановить дрожь в мышцах. Давление нарастает внутри, закручиваясь и разворачиваясь в предвкушении, пока каждый сантиметр меня по спирали не приближается к краю.

Голова кружится. Я балансирую на грани удовольствия и боли с невыносимым напряжением, которое держит меня в подвешенном состоянии изысканной пытки.

— Ты вся мокрая, — голос Барда прорывается сквозь дымку. — И так близко.

— Просто дай мне кончить, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Вытолкни его.

— Что? — выдавливаю я.

— Ощути растяжку, и это даст тебе разрядку, — хрипит он, похоже, что ему доставляет удовольствие наблюдать, как меня уничтожает секс-игрушка. — Тужься.

Я сжимаю зубы и надавливаю, мои мышцы пытаются вытолкнуть растяжку. На этот раз она расширяется еще немного, прижимаясь к точке джи так сильно, что у меня звенит в ушах.

Его пальцы проводят по моему клитору, вызывая молниеносную бурю наслаждения. Я вскрикиваю, мои нервы

воспламеняются, ощущения обжигают, как электрический огонь. Мои конечности бьются об диван, а растяжка сжимается и разжимается, продлевая оргазм.

Бард поднимает меня с дивана и крепко прижимает к себе, как будто только благодаря ему я не могу разбиться вдребезги.

Мои веки смыкаются, расплавленное удовольствие бежит по моим венам, заставляя тело содрогаться от изящных толчков. Я вся в поту, задыхаюсь и неконтролируемо сжимаюсь, когда кульминация усиливается. Ощущения настолько ошеломляющие, что я готова потерять сознание.

— Ты так красива, когда кончаешь, — говорит Бард, и его голос приковывает меня к этому миру.

Мои губы раздвигаются, но я не могу вымолвить ни слова. Черт, я даже не знаю, что сказать. Ничто и никогда не заставляло меня так сильно кончать.

Я тяжело дышу, теряясь в восхитительных ощущениях и позволяя интенсивности спадать, превращаясь в дымку удовольствия. Открываю глаза и встречаю взгляд Барда. Он смотрит на меня с таким голодом, что у меня сводит желудок. Как будто он в нескольких мгновениях от пиршества.

Интенсивность его взгляда почти отвлекает меня от уменьшающихся до прежних размеров игрушки. Когда она перестает жужжать, Бард игриво поглаживает мой клитор.

— Тужься, милая.

Я повинуюсь, и растяжка выскальзывает из моей киски. В какой-то момент во время моего неконтролируемого оргазма Бард, должно быть, снял с себя одежду, потому что все, что я вижу, — это его широкая, скульптурная грудь. Татуировка, которую я видела ранее, великолепна - рукава с узлами и вихрями, переходящие в пару волков, тянущихся под ключицами.

Он берет игрушку между большим и указательным пальцами и кладет ее обратно на упаковку. Она настолько пропиталась моими соками, что уже не кажется розовой.

Бард снова поворачивается ко мне, его голубые глаза почти черные.

— Ты так хорошо справилась. Тебе понравилось?

— «Понравилось» — это еще мягко сказано, — отвечаю я, все еще задыхаясь.

Бард расположился между моих раздвинутых ног. Его взгляд скользит по моим губам и возвращается к глазам. Если бы мои конечности не были такими тяжелыми, я бы обхватила его за шею и притянула к себе для поцелуя. Не помню, когда в последний раз я чувствовала себя так беззаботно. Все это благодаря пальцам Барда и растяжке.

— Расслабилась, милая? — спрашивает он.

— Очень, — отвечаю я с ленивым вздохом.

— Хорошо, — рычит он, — Потому что сейчас ты возьмешь мой член.

Глава 11

Я лежу на диване без сил и костей, мое зрение расплывается. Последние остатки оргазма от растяжки все еще пульсируют, когда Бард тянется вниз и хватает меня за бедра.

Мой взгляд опускается по его выдающимся грудным мышцам и тугому прессу к эрекции, такой длинной и толстой, что кажется, будто это еще одна игрушка. Даже головка члена, которую я видела раньше, кажется размером почти с мой кулак.