Ужин с шампанским
Шрифт:
Потом, разумеется, выяснилось, что это был волшебник, которого печатать было необязательно, просто он бродил по различным изданиям и проверял редакторов на предмет душевной чуткости и всюду получал отказ, а здесь — теплоту и внимание, за что и отметил работу нашего редактора, ибо тот своим тщанием способствовал духовному возрождению разуверившегося в себе и людях волшебника.
Однако еще большее, поистине неизгладимое впечатление произвела эта сцена на второго редактора, который так и вытаращил глаза, наблюдая за происходящим и золотой рыбкой, исчезнувшей в кармане его визави. У второго редактора день рождения
История жизни
Смотри, Вовочка, сколько игрушек. Ты какую хочешь?.. Зачем тебе кукла? Мальчики в куклы не играют… Хочешь, чтобы тебя все девчонкой дразнили, да? Лучше погляди, какой мячик хороший. Прыгает… Подумаешь, три есть, еще один будет… Велосипед тебе пока рано. Еще упадешь, в больницу свезут… Год там лежать будешь, уколами замучают… Ну не плачь, не плачь. Ты у меня парнишка смышленый, сам понимаешь, что мячик лучше всяких кукол и велосипедов… А я говорю, лучше… А я еще раз говорю, что лучше… Родному отцу не верит. Ремня дома получишь, тогда узнаешь, что лучше… А, то-то же… Доволен? Верно, красивый? Прыгает. Ну, беги играй.
В этот институт тебе, Володя, не поступить — конкурс большой. А в этом — никого знакомых. Мой тебе совет, Володя, поступай к Петрову. Петров тебя на кафедру возьмет, в аспирантуру протянет… Мало ли что врачом мечтал! Я вон пожарником хотел стать, а пришлось академиком. И не жалею. Петров тебя в Сорбонну пошлет. На мир поглядишь, себя покажешь. А в Меде что, кроме гнойных аппендиксов, увидишь?.. А не поступишь? В армию заберут, вернешься — женишься, дети пойдут. Вот учиться и некогда… Я не настаиваю. Ты человек взрослый, сам решай… Молодец, правильно. Какой у Петрова телефон?
Да, я знаю, Владимир, Наташа — хорошая девушка. Правда, чем она лучше Иры, Лены, Маши — не пойму. А впрочем, поверь моему жизненному опыту: женишься на ней или не женишься — все равно будешь жалеть.
Почему так получается, товарищ Степанов? Когда все за мое предложение, вы — против. Когда все против выступления Смирнова, вы — за. Если вы отвернулись от коллектива, скажите об этом прямо, и коллектив отвернется от вас… Ищите себе других товарищей по работе, мы вас не держим… Ах я вас неправильно понял?.. Значит, вы за мое предложение?.. Значит, хотели показать порочность теории Смирнова?.. И в вашей докторской есть глава, его разоблачающая?.. Ну извините, Владимир Иванович, что тянул с защитой. Даже как-то странно: вы — и не доктор!
Поздравляю,
Ну что вы капризничаете, Владимир Иванович? Не хотите коклюша?.. Мы вам свинку напишем… Тоже не устраивает? А если флюс?.. Понимаю, некрасиво. Тогда радикулит. Все восемь месяцев… А что особенного? Люди годами маются. Даже не знаю, что еще предложить. Хорошо, пусть будет острое респираторное… Всегда рад помочь, Владимир Иванович… Умрете ли вы? А как же!.. Когда? Это для каждого вопрос сугубо индивидуальный… Да, поправляйтесь, если сможете.
Серого мрамора нет… И белого… А черный уж забыли, когда поступал. А это брак. Фамилию выбили, да с ошибкой… Можно ли на «Степанов» переправить?.. Да вы смеетесь, что ли? Прошу прощения, понимаю, что не до смеха… Ну, раз вы настаиваете… И инициалы пусть любые будут?.. И даты?.. Как вы говорите? Достойный памятник тому, кто прожил свою жизнь как чужую?.. Тогда пойдет…
«Всё правельна»
У кабинета Охапкина поджидал главный инженер.
— Гаврила Гаврилович, — бросился инженер к Охапкину. — Беда, производство стоит… И зачем мы этого Терентьева старшим технологом утвердили! Нет в нем творческой жилки. Хоть тресни, нет!
— Я же миллион раз говорил, чтобы со всякими пустяками ко мне не лезли, — поморщился Охапкин. — Помогите, развейте, не могу же я один за все отвечать.
Едва Охапкин вошел в кабинет, зазвонил черный телефон. По голосу Охапкин узнал академика Клюквина.
— Поздравляю с открытием, Гаврила Гаврилыч, — раскатистым басом приветствовал академик Охапкина.
— Каким открытием? — спросил Охапкин.
— В области теоретической физики.
— А, спасибо, — сказал Охапкин. — Я уж в этих открытиях запутался. То химия, то математика. Пятнадцать открытий за месяц. Каково?
Потом зазвонил зеленый телефон.
— С большим удовольствием прочел твой новый роман, — без предисловия начал разговор старый друг Охапкина, литературный критик Ступин. — Молодец, что сохраняешь в себе свежесть взгляда, поэтическое видение мира… Молодец, что не порываешь с художественным творчеством.
— О чем роман-то? — перебил его Охапкин.
— Как — о чем? О проблемах экологии…
— Стало быть, не последний, — сказал Охапкин. — Последний у меня фантастический. О жизни на Марсе. Или на Луне. Уж не помню. Надеюсь, критика не оставит мой труд без внимания?
— О чем разговор, — сказал Ступин. — Если о тебе не писать, так о ком же?
Затем пришел корреспондент из газеты. Он уже месяц добивался приема. Спросил, восхищенно глядя на Охапкина:
— Как это вы столько успеваете? Ученый, писатель, философ. Поделитесь своим секретом с читателями.