Ужин с шампанским
Шрифт:
Купе поезда. Четыре человека пьют чай.
П е р в ы й. Да, отдохнули мы великолепно.
В т о р о й. После такого отдыха готов хоть сейчас на работу.
Т р е т и й. Да, настроение преотличное.
Ч е т в е р т ы й. Так и хочется поделиться своей радостью с окружающими.
П е р в ы й. А какие милые проводницы нас обслуживают!
В т о р о й. Симпатичные.
Т р е т и й. Расторопные.
Ч е т в е р т ы й. Давайте напишем, им благодарность!
В с е в м е с т е. Правильно, правильно!
П е р в ы й
В т о р о й. Итак, что же писать?
Т р е т и й. Славные девушки.
Ч е т в е р т ы й. Расторопные.
П е р в ы й. И чай горячий подают, и подметать через каждый час не ленятся.
В с е в м е с т е. Всегда бы в таких опрятных вагонах ездить!
Все это они записывают и сидят задумавшись.
П е р в ы й. Только давайте знаете, на что обратим внимание? На то, что постельное белье все же плохо постирано. Это общего оптимистического пафоса нашей благодарности не снизит, а девушки в последующей работе учтут.
В т о р о й. Верно. И заправлены постели наверху неряшливо. На это тоже надо внимание обратить.
Т р е т и й. И еще, раз уж об этом заговорили, чай они дают горячий, но заваривают ужасно слабо. Мелочь, а способна огорчить.
В с е в м е с т е (дружно кивают). Верно, отметим и этот досадный промах.
Ч е т в е р т ы й. И потом. Подметать-то они подметают, но хлоркой после этого пахнет невыносимо.
Все это они записывают и снова сидят задумавшись.
П е р в ы й (вздыхая). А уж если совсем по большому счету, то лучше самолетом летать.
В с е в м е с т е (рассмеявшись). Вот она, человеческая благодарность!
Юбилей
Президиум торжественного собрания.
В е д у щ и й. Известному поэту Антону Слойкину исполнилось шестьдесят лет. Мы собрались здесь, в районном Доме культуры, на праздничный вечер юбиляра. Поздравить замечательного поэта пришли не только собратья по перу, но и представители широкой общественности. Слово — исследователю творчества Слойкина, литературоведу Калошину.
К а л о ш и н (встает). В более чем полувековой творческой деятельности уважаемого Антона Захаровича мы можем выделить три периода. Первый, когда шестнадцатилетним работником системы общественного питания Антоном Слойкиным было написано подражательное стихотворение «Повар». Однако уже в этом стихотворении чувствовались признаки истинного таланта. Во время второго периода — с семнадцати до тридцати лет — поэт много путешествует, наблюдает, размышляет и вынашивает замыслы новых произведений. А в тридцать лет он создает стихотворение «Ах, как я повара люблю!». Слова эти вскоре были положены на музыку. С тех пор и до наших дней длится третий период. Несомненно, шестьдесят лет — это пора творческой зрелости для поэта, у которого многое впереди.
Вслед за Калошиным на трибуну поднимается,
У х о в. Я не поэт, но с детства полюбил песню «Ах, как я повара люблю!». Я и сейчас ее пою. Но хотелось бы попросить юбиляра, чтобы он написал что-нибудь и о нас, врачах. Например, «Ах, как я доктора люблю».
В е д у щ и й. С приветственным словом к юбиляру сейчас обратится прозаик Гридасов.
Г р и д а с о в (встает). Я только что вернулся из Парижа, и, надо сказать, интересный народ эти французы. Очень любят петь, веселиться. Кстати, они часто поют песню дорогого Антона Слойкина «Ах, как я повара люблю!». В настоящее время я готовлю к изданию свое десятитомное собрание сочинений. Подписка начнется в декабре месяце этого года.
Затем слово берет критик К и с л и ц ы н.
К и с л и ц ы н. Спасибо тебе, Антон, поработал ты на своем веку честно и хорошо. Стихи твои положены на музыку. Их поют. А это большая честь. Песня «Ах, как я повара люблю!» стала любимой нашей песней. Никогда не позволял ты себе напечатать незрелое стихотворение. Не то что некоторые молодые поэты. Фамилии называть не буду. Или нет, скажу все-таки, чтобы не смотрел на меня своими бесстыжими глазами. Игрецов это. Целый сборник плохих стихов выпустил. Да еще в одном из стихотворений незаслуженно старейших критиков осмеял. Стыдно! А тебе спасибо большое, Антон Захарович.
С места вскакивает поэт И г р е ц о в.
И г р е ц о в. Вы были первым моим поэтическим учителем, и я не могу сейчас слушать, как меня поносят. Вы научили меня писать и читать. Без вас я бы не вышел на большую дорогу поэзии. Ваши строчки «Ах, как я повара люблю!» всегда были для меня примером истинной поэзии. И то, что про меня сейчас критик Кислицын сказал, возмутительно. Но пусть его! Его мнение для меня ничего не значит. А вы о моей книжке очень хорошо отозвались, не в обиду вам сказано.
В е д у щ и й. А теперь слово имеет юбиляр.
С л о й к и н. Спасибо большое за добрые слова, которые были сказаны в мой адрес. К сожалению, в последнее время у меня ухудшился слух, и, хотя доктор Ухов прилагает все усилия, чтобы его восстановить, я не мог услышать всего, что обо мне сегодня говорили. Но кое-что я все же разобрал. Верно отмечали: незаслуженно забыта ныне моя песня «Ах, как я повара люблю!». И поэтому я пригласил сегодня в этот зал хор и оркестр. После торжественной части хор исполнит мою песню «Ах, как я повара люблю!», а оркестр сыграет фантазию на тему этой песни.
Победитель
Крепостная стена средневекового города. Выбегает г о н е ц и торжественно возвещает: «Всем! Всем! Всем! Со всех концов света съезжаются ко двору короля Артура рыцари, чтобы помериться силами и в честном поединке завоевать руку и сердце несравненной принцессы Анны! Множество славных гербов, говорящих о древности рода и боевой доблести их хозяев, заполнило улицы города. Король счастлив, хотя и пребывает в растерянности, ибо не знает, кому из претендентов желать успеха. С любым из них он рад породниться». (Убегает.)