Ужин с шампанским
Шрифт:
С к у ч а л ы й. Меня привлекла возможность работы над большим полотном.
Х в о с т а т ы й (тихо). Клинический случай.
С к у ч а л ы й. Потом, вы обещали мне повышенные тиражи, увеличить ставку за печатный лист и посмертную славу…
Х в о с т а т ы й (тихо). Идиот!
С к у ч а л ы й. Только я думаю: какая же слава, если никого и ничего не останется?
Х в о с т а т ы й (утирая испарину). Нет, что-то здесь не так. Кто-то где-то ошибся?
С к у ч а л ы й. Какие предложения по переделке сценария?
Х в о с т а т ы й (трясет рукописью). Да тут вообще ничего нет! Ни идей, ни свежего запоминающегося языка, ни ярких образов поджигателей войны!
С к у ч а л ы й. Мне, честно говоря, эти образы омерзительны. Как я могу симпатизировать тем, кто замахнулся на будущее нашей прекрасной планеты? Ведь они хотят превратить ее в выжженную пустыню…
Х в о с т а т ы й. Что?..
С к у ч а л ы й. Пардон, это я от вчерашней читательской конференции отойти не могу.
Х в о с т а т ы й (тихо). Все с ним ясно. (Громко.) Ладно, я побежал.
С к у ч а л ы й. Постойте!
Х в о с т а т ы й. Чего еще?
С к у ч а л ы й. Я конкретные пожелания услышать хочу.
Х в о с т а т ы й. Не усложняй. Работай. Задача тебе известна. Извини, дел по горло. (Убегает.)
С к у ч а л ы й (с недопитой кружкой падает на колени). Все, все отворачиваются. Лишают будущего. А ведь было в моих руках… За что такая несправедливость? Господи, как тяжело! Впервые молюсь. Никогда не знал, что такое зависть. И к кому, к этому неудачнику! Ну почему, почему выбрали его? Почему предпочли? Что он сможет без меня? Ведь по моей указке работал, моими советами питался… И вот — превзошел… Господи, никогда ничего у тебя не просил, а сейчас умоляю: сделай так, чтобы заказ вернулся ко мне! А взамен забирай что хочешь: квартиру, жену, друзей…
Над головой пролетает т р е т и й а н г е л.
Т р е т и й а н г е л. Уж эту молитву мы до сведения доведем, будь спокоен, мигом доставим. Считай — друзей, жены, квартиры уже лишился.
С к у ч а л ы й (поднимается с колен). Как будто ветерком подуло! И голос ангельский почудился. Господи, неужели услышал?
Входит А д е л а и д а.
А д е л а и д а. Антон, посмотри на себя. Ты опустился. Ты уже не стоишь на ногах. Ты совсем не работаешь. Ты все время у этого ларька. Я не могу так больше! Я ухожу от тебя!
Затемнение.
Среди облаков, за средним столом — п е р в ы й и в т о р о й а н г е л ы. Они утомлены. Крылья взъерошены.
П е р в ы й
В т о р о й а н г е л. Склеиваю фотографию. Ну ту, что в крыльях застряла. И знаешь, такое красивое лицо у этой женщины. Если бы смог впасть в грех, честное слово, влюбился бы.
П е р в ы й а н г е л. А делом, делом будем заниматься?
В т о р о й а н г е л. Я тебе говорю: эта фотография из голубикинского окна выпала. Так что есть повод еще раз к нему наведаться.
П е р в ы й а н г е л. Да, он и у меня из головы не идет. Про него вспоминая, о нас думаю: посмотри, в кого превратились! В закормленных жирных кур. Работаем по старинке. Любой неожиданности страшимся. Украсть фотографию с Доски почета — пусть легкомысленный, но поступок. А мы пальцем пошевелить не хотим. Конец света чуть не накликали — лишь бы ничего не делать.
В т о р о й а н г е л. Давай снова к Голубикину дернем. Что толку ждать? Уж который день сидим, а все больше запутываемся. Столько этих стран, национальностей, и у каждой свои интересы… (Берет бинокль, смотрит вниз.) Ты глянь: делятся, сливаются, ни одной устойчивой границы… А еще — частные интересы отдельных граждан…
П е р в ы й а н г е л. Прав Голубикин — надо мыслить широко, глобально. Планетарно, если хочешь. Надо подняться над будничной суетой и текучкой.
В т о р о й а н г е л. Валяй пробуй…
Оба смотрят на разложенные бумаги.
П е р в ы й а н г е л. А с другой стороны, куда от мелочей денешься? Все от них зависит. Кто-то забыл гаечку завинтить, а из-за этого самолет с главой государства рухнул. Кто-то рожать не захотел, а из-за этого гения не досчитались. За всем глаз да глаз нужен, на самотек нельзя пускать.
В т о р о й а н г е л. И как все учитывать: и общее, и частное? И все в голове держать!
П е р в ы й а н г е л. На чем мы остановились?
В т о р о й а н г е л. На Англии.
П е р в ы й а н г е л. Так, если она распространит влияние на Индию…
В т о р о й а н г е л. Это уже было.
П е р в ы й а н г е л. «Было», «было»… Все на свете было…
В т о р о й а н г е л. Я даже не представлял, насколько это тяжкое дело — сочинять. Думал, води ручкой, записывай фантазии, которые в голову взбредут. А тут, оказывается, каждую подробность выверять нужно.
Ангелы долго смотрят на бумаги.
П е р в ы й а н г е л. А еще эта женщина, которая у Скучалого за сына просила. Тоже забыть не могу…
В т о р о й а н г е л. Столько людей умирает. Столько трагедий. Разве всем поможешь? И почему — ей одной? Нет, мы не имеем права на эмоции.
П е р в ы й а н г е л. Но хоть мальчишке ее…
В т о р о й а н г е л. О себе позаботиться не хочешь? Ведь на грани балансируем… Самих не сегодня-завтра на землю спишут. И кто нам тогда посочувствует?