Узник Гримуара
Шрифт:
— Горх, ты говоришь про честь. Много ли чести быть среди отбросов потерявших честь? Ты говоришь про силу. Где ты видишь эту силу? В воле? Воля моего слуги стоит десятка этих отбросов. Физическую силу? Да ты сильнее всех остальных! Но разве это сила? Я уверен твой отец в разы сильнее. А вот сможешь ли ты достичь его уровня или превзойти среди них? Не думаю. Сила в умении? Разве что лгать и бить в спину. Ведь их убил истощенный ребенок и лишь под конец понадобилась моя помощь. Может в деньгах у них сила? Но ведь они бедны настолько, что готовы драться за кусок гнилой крысы в навозе. А ведь это все сила. Но главная сила она в правде. Только не увидишь тут правду и хоть какую-то честь. Мой слуга, наверное, самый честный среди них. Их правда затоптана, утоплена в дерьме и зарыта. Они живут в ненависти к себе и другим, ко всем кто лучше их. Ты говоришь, тебя не любят. А знаешь почему? Потому
Я прекратил свой спич и спокойно уселся. Если уж это его не убедит и не проймет, то я даже не знаю что на это способно. По идее должно сработать. С этими мыслями я спокойно уселся на свой голографический экран на основе жертвенного камня и стал ждать результатов. А результаты не спешили появляться. Похоже, мой собеседник завис или не знает что ответить. Наконец, когда я уже хотел прервать молчание, мне ответили.
— Великий Дух… Ты прав. Тут нет ничего, что бы я ценил. И я проклинаю это место и живущих здесь. Они считают меня недостойным жизни, ошибкой природы. После твоих слов я словно прозрел. Просто они недостойны. Ни жизни, ни существования. Я тут нахожусь не по своей воле, а по злому року судьбы. Меня должны были казнить, убить. Я корю себя, что ушел и не погиб с оружием в руке как погиб, скорее всего, отец. Но злой рок или второй шанс, не знаю что именно, помог мне уберечься.
Он прервался, и я почувствовал как ему тяжело. Видимо его и правда гнетет то, что он выжил. Удивительный чело… разумный.
— Мой отец из великой гильдии Алых Изгоев. Когда-то давно он был основой консорциума изгоев, куда входили все расы Дарлана и Ориса. Но и сейчас, после великой войны Скверны эта одна из самых лучших организаций наемников. Не то что всякие там мелкие гильдии и авантюристы. Отец всегда гордился участием в ней. И мне исполнилось шестнадцать, я прошел тест в круге, упросил отца разрешения вступить в его отряд. Это был наш второй контракт. Мы действовали по разрешению местного правителя, этого вонючего старикашки, который казалось бы бессмертен.
А вот тут пошла чистая ненависть. Похоже у этого бугая теперь личные счеты к этому националисту старику. Что же, нужно запомнить и отложить в папочку — *важно* как и крючек на девушку. Кстати, чем будет полезна девчонка, еще не придумал. Как-то мои планы меняются и сыпятся. Наживкой ее уже не используешь, не та ситуация, много мы местным бандам мозолей отдавили. Было бы спокойнее, тогда да. Но она сообразительная, думаю, будет полезна. Все это у меня прошло фоном в голове, пока бугай пытался успокоиться и продолжить мне транслировать свои мысли.
— Говорят ему за сотню лет и столько же он отравляет жизнь другим расам своей идеей превосходства человеческой расы над другими. По его идеологии даже отбросы из этих трущоб, худшие из их представителей, находятся выше лучших представителей других рас!
Воу. Тогда я его понимаю! Похоже тут местные нелюди для этой клоаки, что евреи для нациков. Правда, если судить по этому полукровке, эти нелюди совершенно не похожи на евреев. Уж больно опасно выглядят. Думаю, эти нацики не раз о них зубы потеряют. Тем временем мой собеседник продолжал свой монолог.
— Мы прибыли, задание было не особо сложным, уничтожить стаю мутировавших грифонов. Мы выполнили задание, но нас ждали. И схватили. Командир отряда все надеялся решить миром, но… Надежда угасала всё больше, чем ближе мы были к столице. А стоило нам подойти, как они уже во всю стали обсуждать кому какая награда будет за нелюдей и их союзников. Тогда, с голыми руками наши оказали сопротивление. Я видел, как отец сломал одному из них шею, а другому оторвал голову и взял меч людишек. Этот меч казался в его руках словно нож. Но враги все не кончались. А потом пришли серьезные части. Мы пытались прорваться, однако их становилось все больше. И тогда командир дал приказ разделиться. И мы разделились. Я с отцом прорывался к трущобам, но нас разделили. Я думал, останусь там, но во время боя поскользнулся и упал в какую-то дыру,
Общение было не привычным, голос был каким-то монотонным, но я слышал, нет, чувствовал его эмоции. Бурлящий гнев, боль, обиду, желание мести. Скорее всего, вспоминая все это он ослабил защиту. Специально? Или его эмоции мешают фильтровать то, что он мне посылает? Наиболее яркие вспышки эмоций сопровождались образами, которые напоминали короткие видео ролики с эффектом погружения. Например, я наблюдал ту схватку так, словно был рядом, а то и ее участником… Хотя почему *словно*? Ведь это воспоминания Горха, который и был ее участником. И честно говоря, отец этого бугая был удивительный. Это и правда был орк, причем словно скопированный из варкрафта. Огромное тело, увитое мускулами, машина войны, что раскидывала людей голыми руками. Веревка лопнула на его руках словно гнилая. Я видел, как кулак входит в нагрудник стражника и оставляет вмятину в доспехе. От удара солдат отлетел на метр, а потом его вырвало кровью. Видел, как отец Горха одной рукой отправляет в полет солдата в кольчуге. Я видел, как какой-то остроухий напоминающий эльфа уклонился от двух копий и голой рукой вырвал гортань стражника. А потом, выхватив копье у агонизирующего стражника, парой скупых движений убил двоих его помощников, параллельно увернувшись от стрелы.
Такое я видел только в кино. И я понял разрыв между мной и ими. Если на фоне бандита, мои навыки были ничтожны и победил я только за счет возможности замедлить восприятие, то на фоне наемников отряда Алых изгоев эти бандиты были… смазкой. Хотя нет, даже смазка для них это высокое звание. Десяток таких бандитов не сделали бы ничего безоружному орку. Или как там по местному? А-Хул? Ладно, надо запомнить, что это название расы местных орков, а не ругательство.
Я настолько погрузился в эти видения, что когда они прекратились, я даже немного растерялся. Лишь через секунду до меня дошло, что Горх сумел взять себя в руки и прикрыть канал, по которому он транслировал все эти эмоции вместе с воспоминаниями. И снова вернулся к безэмоциональному рассказу. Словно, блин, слушаешь аудиоозвучку от робота.
— Как я узнал позже, меня нашла местная крупная банда. Они, наверное, убили бы меня или сдали за награду. Однако их местный лидер, хитрая тварь, приказал мне помочь и взвалил на меня долг помощи. Если бы я отказался, я бы сошел с пути Крови и Предков, опозорил бы род отца и матери. Народы Ахул и Севера чем-то похожи, как ты должен знать, Великий дух. А еще я был не в лучшем состоянии, я бы мог убить многих. Если бы меня сдали, я бы не прожил долго. И уходить за грань на встречу к предкам, опозорив их и отца… Я не был на это готов. Да и мое слово данное отцу, что я продолжу род выполню его мечту о создании клана… Это была его последняя воля.
И тут от него наконец-то пришли эмоции. А то я уже злиться начал. Эмоции эти были бурлящая смесь стыда, верности в принятом решении и страхе осуждения. И я… Промолчал. Все слова сейчас были лишние. Еще мне было интересно, что же дальше.
— Я принял долг, за который от меня потребовали служить месяц воином Верта. И поклялся честью рода отца, что буду выполнять роль бойца этого проклятого Верта. Меня вылечили, отдали мое оружие и практически сразу приказали убивать. У меня не было ни дня отдыха за этот месяц. Разве что кормили меня нормально, чтобы живот к спине не прилипал. Но чем в больших схватках я выживал, тем недовольнее Верт был. Сегодня был последний день и последняя миссия от Верта. И он отправил меня сюда, в дом людоеда, куда запретили соваться ещё кому бы то ни было. Ведь на него положил глаз старший ворот во второй круг города и его банда. Но меня все равно послали и дали настоящую грязь, что мешала Верту. Конечно, я понимал, что от меня хотят избавиться. Ведь если всплывет, что Верт работал с *нелюдью*, его сожрут. Но позволить себе идти против клятвы я не мог. И надеялся выкрутиться и скрыться. Но сейчас я вижу — шансов у нас не было. Похоже, для гарантии Крысу, это тот, что лежит без сознания, дали приказ меня убить в случае столкновения с людьми. Или он так сделал из природной трусости? Не хочу знать. Грязно и противно. Только та девушка меня спасла от удара в спину. Перед ней у меня долг. А раз она служит тебе, то и перед тобой. Снова я должен и не могу уйти, снова честь велит то, против чего настроен разум. Не знаю, как отдать долг духу, но надеюсь на твою справедливость, Великий Дух. Раз ты говоришь правильно, значит, и решишь по правде. А как отдам долг, так решу говоришь ты правду или нет. И готов ли я принять тебя как покровителя.