Узник Гуантанамо
Шрифт:
Пьянка закончилась без потерь личного состава. Сосед поплелся домой, распевая бравую песню «Принимай нас, Суоми-красавица!», а Тарасов на правах старшего по возрасту дал команду «отбой».
Лежа на твердой белорыбинской кушетке и отмахиваясь от хмельных мушек в голове, Артем мысленно восстанавливал свой недавний невольный московский маршрут, проделанный в салоне неизвестного авто. Карта Москвы, вбитая в подсознание еще в годы учебы и стажировки, медленно открывалась – как проявляющийся снимок. Памяти нужна была исходная
– Саня! Слышь, Саня! – окликнул Тарасов. – Я уже знаю, куда нам надо!..
Майор Белорыбин в соседнем углу комнаты спал сном праведника, похрапывая и присвистывая простуженным носом.
Не опохмелившись – Артем запретил, – наутро пошли на электричку – из соображений секретности Белорыбин отослал машину из «Шишкина леса» обратно на базу. Видеть бывшего командира не должен был даже особо доверенный человек – водитель комбата. Они молча тряслись в полупустом вагоне – был будничный день, – размышляя каждый о своем. Артем думал о том, что одного пистолета, который сейчас грелся у него в кармане, будет недостаточно для серьезного столкновения. Сашка, видимо, размышлял о возможных скверных последствиях, которые могла повлечь эта поездка.
– Да не хмурься ты так! – усмехнулся Тарасов. – Задница может заболеть!
– Это еще почему? – буркнул Белорыбин.
– Тут наморщилось – там натянулось!.. Что, забыл старую шутку, комбат?
Чувство юмора Сашке окончательно отказало. Он еще вроде бы даже обиделся: потом, в метро, до самого места, молчал как рыба.
Покружив по кривым окраинным улочкам, скоро вышли на место, указанное Артемом.
Здание, подходящее под название «контора», было здесь одно, и ютилось оно между двумя длинными заборами.
– Тут две вывески, – подумав, сказал Белорыбин. – «Гильдия адвокатов» и «Ремонт велосипедов». Нам к адвокатам, похоже…
– Как все у тебя просто, Саня, – буркнул в ответ Тарасов. – Если бы в подполье был, то велосипедами лучше бы замаскировался…
Они стояли на крылечке под железным колпаком. Артем долго давил на кнопку интеркома.
– Ну, чего надо?! – наконец хрипло грянуло из динамика.
– Велосипед починить надо, с выездом мастера! – сказал Тарасов.
– Обеденный перерыв! – сурово отрезал голос из динамика. – До мая месяца!
– А если я от Левы привет принес?
Интерком отключился. Грохнула защелка. Дверь приоткрылась.
По воняющему кошками полутемному коридору Артем и Саня прошли в полуподвальное помещение с намалеванным черепом и надписью «Не влезай…» Хвост угрожающей надписи терялся в сумерках.
– Ну, где там ваш велосипед?.. Тьфу, блин, – где привет от
Боковая незаметная дверь бесшумно открылась. На пороге стоял бородатый тип в майке, из-под которой во все стороны торчали черные волосы. Из-за его спины повизгивал динамик – что-то очень знакомое, «Лед Зеппелин», что ли…
– Давай сначала войдем, – невозмутимо сказал Артем, чувствуя, как внутренне подобрался Белорыбин, стоявший в шаге позади.
Переступив через разобранный и уже изрядно поржавевший древний «Урал», они вошли. Бородач поднял брови и протянул руку.
– Хорошая у тебя музыка играет, – заметил эрудит Белорыбин. – «Физикал Граффити», типа?
– Ага, рубишь! Классика! – бородач расплылся в улыбке. – Может, по косячку, чуваки, пока привет из кармана достанется?
Тарасов оценил обстановку: железных предметов под рукой у велосипедного мастера нет. Можно поговорить.
– У меня привет нехороший, чувак, – сказал Артем. – У меня к Леве претензии есть…
Бородач вжал голову в плечи и сделал шаг назад – к завешенной рваным плакатом низкой двери. На плечо ему легла рука разгадавшего маневр Белорыбина.
– Не шали! – строго сказал Тарасов. – Бить не будем. Скажи только: где мне срочно Леву найти?
Бородач шумно вздохнул. Глаза его забегали.
– Так это… там, где банк строят… в подвале… – пробормотал он. – Вы менты, что ли?
– Типа того, только хуже, – ответил Саня.
– Так его уже давно пасли, я знаю… Только я не при делах, чуваки!
– Вроде связного?
– Ага!
Артем подошел вплотную.
– А почему пасли? Из-за «приветов»?
– Не-е-т, наркотой он так, понемножку, приторговывает, а если по-серьезному – у него с америкосами дела…
Тарасов и Белорыбин двинулись к выходу.
– Про нас никому не рассказывай, ладно? – не оборачиваясь, бросил Артем.
– Да пошли вы все!
Бородач захлопнул дверь. Вслед за Артемом и Саней потянулся сладкий конопляный дух…
– Приступом Леву твоего брать будем? – спросил Белорыбин. – Или блокаду Ленинграда устроим?
– Почему спрашиваешь?
– Да потому, что непонятны мне наши – твои – дальнейшие действия… Ну найдешь ты Леву, возьмешь за одно место. Ну, допросишь по-своему… Только пока вина Левы не доказана, виноват будешь ты – проникновение, хулиганство, телесные повреждения. Все на пятерочку потянет – если старое тебе не вспомнят…
– Законник ты, Саня! Удивил натурально! Знал бы – из спецназа бы уволил… шучу, шучу…
Белорыбин отмахнулся.
– Из твоего рассказа я, знаешь, какой вывод сделал? Эти козлы оружием торгуют – с американцами в доле, в общем, по-хитрому, – а тебя хотели как живой щит использовать. Развели тебя, как мальчика: ГРУ да ГРУ! А ты был психологически готов к такому повороту и поверил… Они хитрые: если что – вот он, государственный преступник! И сразу все Африку вспомнят, «Любавы» и ожившего майора Тарасова…
– Правильно анализируешь, Саня! – прибавляя шагу, отозвался Артем. – Только у меня свои соображения есть, веришь?