Узники баобаба

Утром шестнадцатого июля на голову белки Шишкиной неожиданно свалилось счастье. Впервые за последние три года ей дали отпуск. И не на день, не на два, а на целый месяц!

Когда она, как обычно, явилась на работу, председатель Совета девяти семей олень Копыткин вышел в приёмную и вместо привычного «Здрасьте» бодреньким тоном Деда Мороза

из Бюро Добрых Услуг сообщил:

– Сюрпрайз! – И протянул опешившей белке увесистый пакет. – Здесь приказ. Плюс карточка с отпускными и премией за три года.

– Я что, уволена? – пробормотала белка.

– Ни в коем случае, – поморщился Копыткин. – Ты сама давно хотела в отпуск. Не вижу радости!

Реакция сотрудницы не вписывалась в сценарий, который он для себя сочинил. Председатель был готов, что темпераментная Шишкина повиснет от восторга у него на шее или начнёт скакать со стула на стол. В конце концов, просто заплачет от умиления. А она застыла, как истукан, да ещё смотрит с таким видом, будто в чём-то нехорошем подозревает.

Шишкина его недовольство уловила, но поделать с собой ничего не могла. В её голове что-то упорно дребезжало, противно поскрипывало, но пазл в картинку не складывался. Застыв с конвертом в лапах, она мучительно пыталась понять, что произошло этой ночью. Новорождённому ослику ясно, что не от доброты душевной Копыткин расщедрился. К тому же, выглядел её шеф совсем необычно. По его всегда строгой сосредоточенной морде блуждала глупая улыбка. Глаза подёрнулись поволокой, а на правой щеке угадывались затёртые следы красной губной помады.

Молчание и неприлично испытующий взгляд белки заставили председателя Совета Правящей Семьи внести некоторые пояснения:

– Члены совета в отпусках. Я хотел начать разбор архивов леса, но внезапно получил приглашение возглавить жюри престижного международного конкурса. Послезавтра уезжаю в Африку.

– Поздравляю! – буркнула Шишкина, а про себя подумала: «Он отбывает в Африку. Ах-ах! А мне-то что делать прикажете? Меня-то никто никуда не приглашает!»

Она открыла рот, но Копыткин не дал ей заговорить:

– Всё-всё, всё потом. – Он по-отечески потрепал белку по огненным вихрам и почти вытолкнул из офиса.

Оказавшись на крыльце, Шишкина услышала, как щёлкнул замок. Это насторожило её ещё больше, чем неожиданный отпуск. Прежде Копыткин никогда на ключ не запирался. Белка приложила ухо к двери, но вспомнила, что олень ушёл в кабинет, а оттуда даже при настежь распахнутой двери ничего не слышно. Тогда она обошла здание, взобралась вверх по сосне, которая росла напротив кабинета Копыткина, и заглянула в окно.

Копыткин был не один. Более того, её начальник сидел не в рабочем кресле, а на стуле за длинным столом переговоров, что подчёркивало его тёплые отношения с собеседником, вернее собеседницей, расположившейся напротив оленя.

Это была гадюка, упакованная по последнему писку моды в элегантный кожаный комбинезон с рваными вставками, чёрными кружевами и серебряными нитями люрекса. Глаза гадюки блестели, с губ не сходила широкая профессиональная улыбка, напоминающая застывшую гримасу. В портрет доброй феи также не вписывался длинный раздвоенный язычок, то и дело предательски выскакивающий наружу.

– Раз сидит напротив, а не рядом, значит, всё-таки переговоры, –

пробормотала белка, рассматривая незнакомку. – Интересно, откуда она взялась?

Некоторое время Шишкина наблюдала за собеседниками. Ей ужасно хотелось услышать, о чём они оживлённо говорят, но плотно закрытые окна и жужжание кондиционера звуков не пропускали.

Полная сомнений и дурных предчувствий, Шишкина спустилась с дерева, села на велосипед и отправилась к закадычной подружке – барсучихе Брошке.

– Только бы она не свалила куда-нибудь до моего приезда, – бормотала белка, отчаянно нажимая на педали.

Ей повезло. Брошка сидела на скамеечке возле входа и с аппетитом грызла макуху [1] .

Выслушав сбивчивый рассказ приятельницы, барсучиха сказала:

– Не нравится мне эта история. Вроде придраться не к чему, а на душе неспокойно. Пойдём-ка лучше прогуляемся.

Солнце начинало припекать, поэтому для променада подружки выбрали тенистую берёзовую аллею, ведущую к болоту.

– Жарко, – пожаловалась Брошка, – и кушать хочется. Вроде здесь кафешка была?

– Элитный ресторан «Сюрпризы болота», – поправила Шишкина. – Дорогущий. Разве что со щедрых отпускных в него заглянуть… Правда, шансы туда попасть невелики, столики обычно на месяц вперёд бронируют.

Им повезло. Заглянув в просвет между тесно сплетёнными деревьями и кустарниками, подруги увидели, как пара цапель, рассчитавшись, поспешно покидает зал. Через минуту вежливый до приторности хостес выхухоль проводил их к освободившемуся столику. Приятельницы так устали и проголодались, что сразу кинулись изучать затейливое меню, даже не осмотревшись по сторонам.

Зато их появление в ресторане заметили сразу.

– Смотрите, ваш-ш-ша рыжулька нарисовалась, – прошипела гадюка. Копыткин пригласил заморскую гостью на обед в лучший ресторан. – А с ней жуткая толстуха с мордой в полоску.

– Это Брошка, тётушка легендарного министра Зубери, – сказал олень, старательно пережёвывая рагу из маринованных колокольчиков. Слышали про такого?

По морде гадюки пронеслась лёгкая тень:

– Наслыш-ш-шана. Но от личного знакомства бог пока спа…

Она тут же поняла свою оплошность и быстро вывернулась:

– Говорят, медоед очень необычная личность.

– Герой, суперзверь! – с чувством произнёс Копыткин. – Имел честь лично познакомиться. Он у нас по просьбе тётушки одно запутанное дело раскрыл.

– Так они поддерживают родственные связи? – живо заинтересовалась гадюка. – Вы нас познакомите?

Копыткин перестал жевать и с изумлением уставился на змею.

– Не удивляйтесь, председатель. У меня возникла идея. Давайте устроим министру сюрприз. Захватим барыш-ш-шень в Страну Красных Песков. У меня на теплоходе есть резервная двухместная каюта.