Узники игры
Шрифт:
Выйдя из переулка, легионеры организованно развернулись в пять ощетинившихся копьями квадратов. Я прикинул глубину строя, и выходило, что три ряда по тридцать человек. Плюс всякие десятники, штаб. А позади них… О, а вот это реально плохая новость! Позади армейских стояло еще с сотню лагерных охранников, наспех вооруженных мечами и щитами. Итак, шесть сотен против тринадцати. Численный перевес в нашу пользу, но я-то понимал, что хорошо экипированные, обученные легионеры пройдут через толпу рабов, как раскаленный нож сквозь масло. Разрезав нас на две части, им не составит труда перебить остатки и разогнать гномов
К счастью, не один я в то раннее утро совершал ошибки. Полковник, возглавлявший подразделение, решил покрасоваться перед своими. Вместе с боевым магом, Эрликом и штабными поскакал в нашу сторону.
– Сима, бери Снока и бегом встречать уродов, – быстро сориентировался я. – Выдавай себя за главарей, тяни время, проси отсрочку, чтобы подумать.
Бронштейн и подручный Одноглазого бегом направились к приближающимся всадникам. Тем временем я подозвал атамана и двух наемных убийц. Авторитеты хмуро смотрели на меня, жалея, что вляпались во всю эту историю.
– Так, мужики, – мрачно в ответ глянул я на гильдейских отморозков – Берите свою шоблу и выходите вперед к порядкам имперцев. Маячьте там, кидайте в них землей, ругайтесь. Короче, ваша задача – отвлечь их. Все ясно?
– Ну ты и борзый! – оскалился самый растатуированный из убийц. – Хочешь на нашем горбу в рай въехать. Нас, значит, подставляешь вперед, а сам… опс!
Я сунул в нос криминальному авторитету свой некромантский черный меч и жестко повторил:
– Еще вопросы есть?!?!
– Не, нету! – испуганно ответил уголовник и заторопился к своим.
– Двалин, Дарин, Масу, Эгилон! – громко позвал я гномов и Неистового к себе. – Слушайте меня сюда и не перебивайте! Пока уголовные развлекают армейцев, мы срочно строимся пирамидой. Знаете, что это такое? – народ покивал головами. – Уже хорошо.
– Дарин, сколько шестой принес молотов и кувалд?
– Включая молотки, триста штук. Я ему еще дал двадцать гномов в помощь. Вот лежит куча, – ткнул пальцем Т-34 на инструмент.
– Эгилон, отбери пятьдесят самых крепких людей, возьмите каждый по молоту и вставайте тут, – я указал пальцем рядом с собой. – В две шеренги по 25 человек. Теперь ты, Дарин. Берешь сто самых сильных гномов… есть такие? И строишь их позади людей Эгилона в три шеренги. Справа. То же самое Двалин. Сто лучших, по твоему мнению, слева. Берете молоты и ждете моего сигнала. Всех остальных сгоняйте назад. Их задача ворваться в бреши.
– Какие бреши? – ошарашенно поинтересовался Неистовый.
– Потом.
Я увидел, как ко мне бегут обратно запыхавшиеся Сима со Сноком.
– Дали на размышление пять саатов. Это где-то две минуты. Требуют лечь на землю и не оказывать сопротивление, – отдышавшись, скороговоркой протараторил Бронштейн. – Потом атакуют. С ними маг. Снок говорит «ручеек».
– Что?
– Они так водного мага называют. Ручейком. Огненный – «уголек».
– Дай догадаюсь, воздушный – «ветерок»?
– Точно. А земной волшебник…
– Ладно, это тоже потом. Сейчас делаем так. Вместо тебя на вторую встречу пойду я, Снок и Одноглазый.
Снок с атаманом вооружились кувалдами, и мы вышли вперед.
– Я валю мага, вы меня прикрываете. Все ясно? – коротко проинструктировал я
Диспозиция была следующей. Чтобы прорваться к воротам, нам нужно было по главной улице, выходящей на площадь, пробиться через пять сотен легионеров и сотню охранников. Справа от нас высились мусорные кучи развалившейся Костиницы, слева и сзади – здания бараков. Все должно решиться тут, на этой брусчатке. Другого места для битвы нет.
Пять минут прошло, и всадники во главе с полковником, взяв правее орущих и матерящихся уголовников, подскакали к нам.
– Это что такое?! Тра-та-та, – нецензурно выругался полковник, показывая на уголовников. Единственное, что я успел заметить, прежде чем начал действовать, была серебряная пятиконечная звезда на панцире и шрам через все лицо. Впрочем, разглядывать командира мне было некогда. Моя цель – маг. Бросив на него быстрый взгляд – очередной изнеженный юноша, весь в синем, с жезлом и голубенькой повязкой на голове, – я, униженно кланяясь, приблизился к левому боку лошади полковника. Животное всхрапнуло, я как бы в испуге подался в сторону мага и тут же из ножен выдернул меч. Бросок вперед – и мой клинок вонзается в левый бок волшебника. С хлопком пробивает какую-то магическую защиту и застревает между ребер. Заклинатель от неожиданности махает жезлом, и в меня сверху вниз ударяет двухметровый водяной хлыст. Бич легко рассекает плащ на плече, кольчугу под ним и с мокрым шлепком разбивается о мою кожу на тысячу брызг. Меня всего окатывает водой с ног до головы. Я падаю на землю, Снок в этот же момент замахивается молотом на полковника. Тот поднимает лошадь на дыбы, а Одноглазый бросается ко мне. Хватает за руку, подбирает упавший меч и быстро-быстро тащит прочь. Вслед за нами бежит Снок.
Сначала полковник посылает коня в галоп за нами, но Эрик Вууданский спасает все дело. Этот трусишка отчаянно кричит вслед командиру, показывая на падающий с животного «ручеек». Славно! Значит, я его достал-таки. Теперь нельзя терять ни секунды. Мы подбегаем к нашим порядкам. Все уже построились пирамидой, больше похожей на германскую свинью времен ледового побоища. Но времени что-то менять уже нет, и я кричу, нет, ору во всю силу легких:
– Быстрым шагом – марш! Смотреть на меня!! Делай, как я!!!
Толпа гномов и людей начинает набирать темп. Сначала быстрым шагом, потом метров за пятьдесят я перекладываю меч в левую руку, забираю у Снока молот и перехожу на бег. Вслед за мной ускоряются мои бойцы. Только бы у армейцев не было арбалетов и луков. Один залп, и все мои планы отправляются в… Охранники позади позиций, стрелять не будут – чай не английские лучники, чтобы навесом бить.
Мы бежим, и перед нами испуганными тараканами разбегаются уголовники. Я уже хорошо вижу легионеров. Они стоят плотными рядами, закрывшись красными железными щитами и направив на нас копья. На их лицах в полузакрытых круглых шлемах прямо читается: «Давайте, ребята, нанизывайтесь сами на наши копья». Нееет! Такой радости я вам не доставлю. Осталось тридцать метров, двадцать, пятнадцать, и тут я, заорав, со всей дури бросаю свой молот вперед. Он совершает несколько оборотов и с громким лязгом проламывает щит стоящего передо мной бойца. Бросок получился такой силы, что легионера отбрасывает назад, и он валит второго солдата в шеренге.