Узники неба (Сборник)
Шрифт:
Как плавуны забирали гелий из воздуха (атмосфера содержала только четыре процента гелия) было загадкой ботаники. Одна теория, которая вполне удовлетворяла Рааба, предполагала, что в процессе роста растение использует другие составляющие воздуха, а гелий откладывает в шар. Газ, насыщающий клетки плавучего листа, был тем же гелием, хотя не таким чистым, как в шаре. Кроме того, в шаре газ находился под давлением, поэтому стенки непроницаемой растительной материи не сморщивались даже тогда, когда это хитроумное приспособление природы поднималось в более разреженный воздух.
В любом случае, плавуны вырабатывали гелий и наполняли
Эти шары плавунов и были источниками гелия. Конечно, блимпы могли отлавливать в воздухе освобожденные шары, но это было слишком утомительно, а для «Пустельги» вообще невозможно. Обычно блимп (в нормальные времена это были курицы или другие большие грузовые корабли) отыскивал озеро с созревшими семенами и, используя ручные меха, перекачивал гелий из шара в свой газовый баллон.
Рааб сомневался, что Мэдерлинк обладает такими же знаниями о стране ущельев и озерах плавунов, какие собрал он сам. Он думал, что, когда придет время собирать урожай плавунов, он сможет избежать встречи с вражескими блимпами.
Первую часть своего плана он все-таки выполнил.
Он повернулся и посмотрел на корму корзины. Усталые руки и спины гребцов двигались сейчас быстро и согласованно, только взмахи маленького Поки Рейджера были несколько вялыми и неуверенными. Для разношерстного, набранного с таким трудом экипажа они принимали все более приемлемый вид, и он надеялся, что они выдержат до конца. Продовольствие, находящееся на борту «Пустельги», нельзя было назвать превосходным, но теперь они добрались до страны ущельев, и Рааб хотел попытаться поохотиться, потратив день-два на это, а также насобирать орехов, зерен и зелени. В таком рейсе люди должны питаться гораздо лучше, чем они могли позволить себе на Столовой Горе Лоури.
Он посмотрел в южном направлении. Едва видимая в тумане, Лоури выделялась над самым горизонтом. Вы могли бы различить ее очертания, если бы знали точно, куда смотреть. При постоянной работе веслами и попутном ветре, скорость которого в среднем составляла два узла, за два дня «Пустельга» покрыла довольно большое расстояние.
— Хорошо снова оказаться в воздухе, Рааб, — сказал Эммет Олини. Рааб, горло которого немного сжалось от волнения, посмотрел на триммера и кивнул.
— Да. Но нам еще надо добраться до входа в ущелье и пересечь его. — Он посмотрел вперед, где неясно вырисовывались потрескавшиеся стены обрывистого края страны ущельев. — Я думаю, мы подойдем к утесу и двинемся вдоль него на восток. Мы находимся примерно на сорок миль западнее Большой Песчаной Реки, и, по моему мнению, приток протекает где-то в семнадцати милях восточнее нас.
— Это точно, капитан.
Они закончили свой путь к востоку вдоль утеса. Здесь не было никаких признаков находящихся вблизи вражеских блимпов или планеров.
«Пустельга» сейчас двигалась на высоте около пятисот футов над основанием утеса и примерно на таком же расстоянии от края страны ущельев. Внизу были разбросаны осыпавшиеся камни. На таком фоне она
Тем не менее руки Рааба вспотели; хотя вероятность того, что блимп будет перехвачен здесь, прежде чем капитан введет это создание чистого неба в черную дыру, была небольшой, он не мог не испытывать волнения.
Чистый ручей, покрытый пятнышками бурунов над подводными камнями, вытекал из этой черной дыры в основании утеса. Своеобразное узкое ущелье над этим ручьем раскалывало утес и уходило вверх так далеко, как позволял разглядеть глаз. Рааб ждал, когда солнечные лучи осветят эту трещину, достигающую ширины двадцати футов; нет, Рааб не надеялся рассмотреть что-нибудь в самом ущелье, просто на входе ему надо было хоть немного света, так как «Пустельга» не могла сразу окунуться в абсолютную темноту.
Время приближалось. Он тяжело вздохнул.
— Бен, я сам поведу ее. Весла левого борта — четверть удара. Назад… стоп… тяни! — Он взглянул на Олини. — Сжатие впереди на пол-оборота. — Он выждал, пока накренившаяся вперед «Пустельга» не нацелилась носом на ущелье. — Весла правого борта — четверть удара, — некоторое время он отсчитывал ритм, затем приказал: — Все весла стоп! — Теперь, по мнению Рааба, они точно направлялись в ущелье, учитывая поправку на слабый бриз с правого борта. Когда «Пустельга» войдет в ущелье и углубится на несколько ярдов, этот ветерок исчезнет, должен исчезнуть. — Сжатие на четверть оборота на корме и впереди.
Храповики щелкнули, веревки заскрипели, и «Пустельга» немного опустилась.
В своем обычном состоянии она хорошо слушалась руля на этих высотах. Сейчас они были точно над ручьем.
— Убрать четверть оборота сжатия впереди. Все весла — четверть удара! Назад… стоп… тяни!
«Пустельга» медленно приближалась к черному отверстию. Она теперь выровнялась, и удары весел больше не отклоняли ее ни вверх, ни вниз. Достаточно ли они опустились вниз, чтобы пройти свободно под каменным потолком? Да… лучше больше не спускаться и оставить резерв высоты, потому что в ущелье могли произойти новые обвалы во время последнего половодья.
Они ровно скользнули в отверстие. Глаза Рааба всматривались в расстилающийся впереди мрак. Он был рад, что рядом с ним находится Олини; опытный представитель Флота, который управлял наклоном корзины, знал, как избежать опасностей. Кроме того, что острейшие камни могли проткнуть слабый баллон «Пустельги», она могла зацепиться оснасткой и сломать что-нибудь, а это значило, что им придется испытать несколько неприятных моментов, остановиться для ремонта и…
— Мы прошли точно, капитан, — сказал Олини, словно угадав беспокойство Рааба.
Рааб с благодарностью посмотрел на него.
— Все весла — стоп.
Они прошли довольно далеко внутрь ущелья, и свет от входа едва пробивался сюда, а он хотел, чтобы их глаза привыкли к темноте. Он думал предостеречь гребцов, что «Пустельгу» может снести к той или иной стороне и что они должны быть готовы вовремя оттолкнуться веслами, но решил этого не делать — пока все шло нормально, а ближайший отрезок пути проходил по прямой.
Впереди, где наклонный тонкий луч света пронзал ущелье, поблескивала поверхность ручья. Все-таки свет, проникающий в ущелье, давал тусклое освещение, и он мог видеть пространство, тянувшееся до первого плавного поворота. Он с облегчением вздохнул.