Узор на снегу
Шрифт:
— Я не хочу вам мешать, — сказала она, не дождавшись ответа.
— Вы не помешаете, — пискнула Стефани. — Мы с папой можем покататься вдвоем в любое время.
— В таком случае ты счастливица, — серьезно сказала Лилиан, заправляя выбившуюся прядь волос девочке за ухо; и Тимоти вдруг заметил, что неотрывно смотрит на тонкие аристократичные пальцы с безукоризненно накрашенными ногтями. — Как правило, отцы слишком заняты, чтобы тратить много времени на дочерей.
Стефани бросила на него выразительный взгляд.
— Скажи ей, чтобы пошла с нами, пап!
Загнанный
— Конечно, — сказал он с чрезмерным радушием. Как он мог отказать этой парочке, смотрящей на него с мольбой, словно оголодавшие беспризорники? — Встретимся на верхней площадке подъемника в одиннадцать.
— Буду ждать с нетерпением, — сказала Лилиан и кивнула в сторону столовой. — Может, вы хотя бы выпьете с нами кофе, мистер Эванс? Мы обе будем очень рады этому.
Мы обе будем рады этому. Словно он здесь посторонний!
Скрыв раздражение, он взглянул на часы.
— Думаю, я смогу выкроить еще несколько минут.
— Почему вы называете его мистер Эванс? — спросила девочка у Лилиан, когда они сели. — Обращайтесь к нему по имени, как и все остальные.
Женщина обхватила изящными пальцами чашку кофе с молоком и снова пронзительно посмотрела на Тимоти из-под длинных ресниц — так, словно без труда читала те мысли, которыми он совсем не хотел делиться с ней.
— Потому что он называет меня мисс Моро.
Стефани возмущенно уставилась на отца.
— Скажи ей, па.
— Сказать ей — что? — Он неловко поерзал на стуле и принялся тщательно размешивать кофе, в котором не было ни сахара, ни молока.
— Что она может называть тебя Тимом. А ты будешь называть ее Лилиан.
— Да-да, конечно, — словно дрессированный попугай, сказал он. — Скажите мне все же… э-э-э… Лилиан, почему вы решили приехать в Пайн Лодж? Это довольно далеко от проторенных европейских дорог, особенно если учесть, что прямо у вас под боком лучшие в мире спуски.
— Я созрела для перемен. — Она откусила крошечный кусочек круассана и, задумчиво жуя его, пренебрежительно приподняла плечо. — Со временем даже Санкт-Мориц надоедает.
— И чтобы развеять скуку, вы решили снизойти до Северной Америки. — Он не скрывал своего сарказма, чем заслужил очередной негодующий взгляд Стефани.
— Нет, Тимоти, — сказала Лилиан, лукаво глядя на него из-под ресниц. — Я приехала сюда в поисках совсем другого, и мне кажется, что я смогу это найти.
Ему не понравилось, какую реакцию вызвали в нем эти слова — вспышку сексуального возбуждения, которое в последнее время все чаще охватывало его… И ему не нравилась Лилиан. К тому же он ей не верил. Она забивала голову Стефани своими бреднями. Его сорванец-дочь уже подражала ее манерам, отставляя розовый мизинчик, когда поднимала чашку с горячим шоколадом, и деликатно промокала после каждого глотка рот салфеткой. Скоро она заговорит по-французски.
Все это он выложил Рили, встретившись с ним в конюшне. И в ответ выслушал лекцию о подростковой психологии, о необходимости для девочки общения с женщиной — и это от человека, который никогда не был женат и не имел детей!
— Бывает и хуже, — заключил Рили. — Она могла бы втюриться в мальчишку.
Не далее как на прошлой неделе я это и сделал, подумал Тим и, к собственному возмущению, покраснел. За две минуты, проведенные в сугробе, Тим успел почувствовать, что у Лилиан мягко там, где должно быть мягко у женщины, а изгибы тела вполне способны свести мужчину с ума. Должно быть, именно поэтому он был очень близок к тому, чтобы поцеловать ее.
— Почему бы тебе не заняться тем, за что тебе платят, Рили? — выпалил он. — Нужно спустить еще несколько тюков соломы для санной прогулки, пополнить запасы дров, обрезать деревья у гостевых домиков. — Тимоти метнул гневный взгляд на своего верного Пятницу. — Насколько я понимаю, ты уже поручил кому-нибудь заняться всем этим? И у нас в достатке гирлянд? И ты позаботился о том, чтобы в них заменили все перегоревшие лампочки?
— Так точно, — злорадно усмехнулся Рили. — Все, кроме твоих, сынок! Судя по тому, как ты суетишься, твоя проводка вот-вот полетит.
Тимоти нахмурился.
— Тебя просто распирает от человеколюбия в канун Рождества, Рили, не так ли? — пробормотал он и зашагал прочь, пока не успел сказать то, о чем впоследствии пожалеет.
Лилиан остановилась на гребне крутого склона и, опершись на лыжные палки, любовалась открывшимся видом, ожидая, пока Стефани догонит ее.
Вокруг поднимались горные вершины, упиравшиеся в огромный купол ярко-синего неба, а внизу, словно игрушка на ладони ребенка-великана, расположились домики курорта. Воздух был таким чистым и прозрачным, что она могла отчетливо видеть детали построек и крошечные фигурки людей, катавшихся по льду озера на коньках. Стефани сделала безупречный разворот и остановилась рядом с ней.
— Уже почти одиннадцать, Лилиан, и нам лучше поспешить, а то папа вышлет за нами поисковую партию. Он строго следит за тем, чтобы люди появлялись вовремя, и становится бешенее раненого медведя, если приходится гонять лыжный патруль только из-за того, что кто-то забыл отметиться на базе. Поехали наперегонки.
Она оттолкнулась палками от снега и в мгновение ока оставила Лилиан позади. У Стефани была великолепная техника, отец мог гордиться ею. Встав на лыжи, она преображалась: куда только девался неуклюжий подросток. Девочка становилась грациозной, как птица в полете.
Тимоти ждал их у остановки подъемника, но он был не один. И с радостным возгласом Стефани бросилась к мужчине, стоявшему рядом.
— Ты все-таки приехал! — кричала она, выпутываясь из мешанины лыж и палок.
— Ну конечно, — ответил мужчина, шутливо натягивая ей шапочку на нос. — Не думала же ты, что я пропущу рождественский обед в Канаде?
— А мы ждали тебя в прошлый уик-энд!
Он вернул шапочку на место и запечатлел на ее носу поцелуй.
— Знаю, заяц, и мне жаль, что я задержался. На меня кое-что свалилось, — ты ведь знаешь, как бывает в это время года. Но теперь я здесь и готов наверстать упущенное.