Узор твоих снов
Шрифт:
– Обед будет мирный или как? – шутливо поинтересовалась девушка.
– Ла-ара, что значит «или как»? Мы с папой приглашаем вас на обед, чтобы… м-м-м… поближе познакомиться с твоим избранником. Выбор твой, а нам остается его только принять.
«И смириться», – угадала Лариса окончание маминой фразы.
Обед у родителей вопреки опасениям Лары прошел вполне душевно. Мама была приветлива, отец, добродушно усмехаясь в усы, осаживал ее, если она слишком увлекалась расспросами. Вадим был вежлив, и когда он, прощаясь, в очередной раз поблагодарил за вкусный обед, мама зарделась от удовольствия и, покосившись на дочь, заметила:
– Ларка, наверное, тебя одними сосисками с яичницей кормит или бутербродами, да? Чем
– Ма-ама, – недовольно перебила мать Лариса, а Вадим, улыбнувшись, пообещал:
– Обязательно!
В машине Лариса, едва устроившись в кресле, с облегчением перевела дух:
– Закончили смотрины… Думаю, тебе тоже было неловко от маминых вопросов.
– Да нет, почему, – улыбнулся Вадим, заводя двигатель. – Твою маму можно понять. Как каждая мать, она должна знать, что за заезжий молодец покусился на ее сокровище-дочь. Брось переживать, мама у тебя – замечательная. Вот только кормит обильно!
Он засмеялся и со значением погладил себя по животу.
– А поехали в кино? – вдруг спросил он. И Лариса согласилась.
Подъехав к одному из популярных кинотеатров, Вадим припарковал машину почти возле самого входа. И когда Лариса уже собралась выходить, неожиданно остановил ее, взяв за руку.
– Подожди! Посмотри вон туда… – он кивнул в сторону освещенного фонарями крыльца кинотеатра. – Там случайно не твоя подруга стоит? Может, я и ошибаюсь, но похожа.
Лариса посмотрела туда, куда указывал Вадим, и в самом деле увидела Майку. Но… в весьма странном обществе. Вадим тоже, рассмотрев и узнав появившегося рядом с Майей молодого человека, удивленно присвистнул.
– Слушай, ты случайно не знаешь, в чем твоя подруга провинилась, что ее решили допросить, да еще на пороге кинотеатра? Посмотри, это точно тот следователь, который вел дело по гибели Алены? Как его там…
– Колосков Юрий Петрович, – Лариса с изумлением наблюдала, как этот самый Колосков Юрий Петрович вытащил из-за спины розу и преподнес ее Майке. А Майка, что удивительно, приняла розу с таким восторгом, будто бриллиантовое колье. И даже в знак благодарности поцеловала следователя Юрия Петровича, и не в щеку, а в губы, и долгим страстным поцелуем.
– Опа, дела-а. Твою подругу этот следователь тоже допрашивал?.. Впрочем, можешь не говорить, вижу, что допрашивал.
А Лариса вдруг внезапно расхохоталась.
– Ты чего? – парень удивленно на нее покосился, но Лара, не в силах от смеха что-либо произнести, лишь помотала головой и закрыла лицо ладонями.
– О-ох, Ма-айка, – простонала она из-за ладоней и, посопев, попыталась успокоиться.
Майя и ее кавалер тем временем, нацеловавшись, уже скрылись за стеклянной дверью кинотеатра.
– Теперь мне все стало понятным. Поехали, Вадим, в другое место, а? А то встретимся с Майкой и смутим ее до крайности. Она потом сама все расскажет, но пока, видимо, еще не готова.
– Да что тут такого? Ну завязался у нее роман с этим следователем – и пусть, – пожал плечами Вадим, но, однако, послушался, завел двигатель и выехал на шоссе. – Так в кино все же поедем?
– Поедем. Но в любой другой кинотеатр. А насчет Майки… Ты просто не знаешь мою подругу. Не хочу говорить о ней ничего плохого, но она из категории тех девушек, которые крутят романы исключительно с деньгами. У Майки в кавалерах такие толстосумы ходили, что даже сказать страшно. Конечно, все женатые, великовозрастные, с однотипной фигурой «лысая макушка, кошелек и брюшко». У нее удивительная способность знакомиться с такими мужчинами и менять их как перчатки. Романы ее по продолжительности вытягивали от силы два-три месяца, за это время она получала уйму дорогих подарков и меняла одного надоевшего толстосума на другого. Вот такая моя Майка. Циничная и расчетливая. Один раз она даже в историю вляпалась, когда
Лариса счастливо рассмеялась, радуясь за подругу, и с доброй интонацией произнесла:
– Сегодня же позвоню ей и скажу, что она дурочка, потому что нашла чего стыдиться – своей любви к порядочному человеку. Кстати, Инга оказалась права, когда нагадала Майке, что та влюбится в небогатого человека и даже выйдет за него замуж. Ох, Майка тогда и разозлилась! И в тот же вечер познакомилась с этим Юрием Петровичем при весьма занятных обстоятельствах. Рассказать?
– Расскажи, – попросил Вадим. И когда Лара рассказала ему историю Майкиного знакомства со «стажером», очень задорно рассмеялся.
Инга словно перенеслась в Ларисин сон: ей тоже приснился туман, похожий на тот, который ей раньше описывала Лара. Только в этом тумане появилась не Ларисина бабушка, а Йола собственной персоной. Сжимая пальцы в кулаки и злобно сверкая глазами, ведьма долго угрожающе шипела Инге:
– Не выйдет… Ничего у тебя не выйдет! Я сильнее, я уже почти добилась своего. Уйди, тварь, с дороги! Иначе и тебя сотру!
– Ты мне не помешаешь, дрянь, не помешаешь! – злобно прошипев на прощание, Йола растворилась в тумане.
Но на смену ей появилась Ингина бабушка.
– Инночка, ты обладаешь могучей силой. Ты даже сама не знаешь, насколько сильна, – бабушка протянула к Инге ладонь и коснулась ее лба, а затем груди. – Здесь твоя сила, Инночка, и здесь. Не растрать ее понапрасну, милая. Копи, понадобится.
– Бабушка, мне надо Вадьку спасти, – грустно покачала головой Инга, не согласная с тем, что силу ей нужно копить.
– Ты знаешь, что делать. Но береги себя, Инночка, береги, – бабушка вновь дотронулась ладошкой до ее груди с той стороны, где билось сердце. – Любовь тебе силы придает, милая, на жертвы она же и толкает. Силу дополнительную с Единения почерпни, только так и одолеешь его. Ты знаешь, что делать, а дальше сердце тебе подскажет. Береги себя, Инночка…
Бабушка грустно улыбнулась, и сон на этом оборвался. Инга проснулась и еще какое-то время лежала на спине, вглядываясь в невидимый в темноте потолок. Рядом ровно дышала Лека. Наверное, видела счастливые сны о том, как раскупаются ее лидирующие в хит-парадах альбомы. Пусть… Все у нее сложится.
Инге стало очень грустно, и она тихо, чтобы не разбудить подругу, встала и вышла на кухню. Сердце сжала тоска от внезапно пришедшей на ум мысли, что вместе с последними днями уходящего года ускользает и все то привычное, устоявшееся, хорошее, что у нее есть. Так, как сейчас, уже не будет. Все наладится, но у других, пусть и близких ей людей, но все равно – не у нее. Ничего не будет уже так, как в настоящий момент. Словно из ее жизни уйдет что-то очень важное, и на его месте еще долго будет зиять пустота. Инга вздохнула и, чиркнув зажигалкой, закурила.