Узурпатор
Шрифт:
— А когда они закончат разминать свои носы, — сказал Эйкен, — то у них появится возможность размять и другие органы. На дальнем склоне мы устроили множество новеньких мшистых гротов. Именно в таких укромных гнездышках крохотули любят проводить свои весенние потешки.
— Есть и еще одно обстоятельство, — Куллукет неприветливо улыбнулся из сумрачной тени своего бордового капюшона. — Обратите внимание, что через вон тот северо-западный распадок отсюда до башен Стеклянного замка в Гории открывается линия прямой видимости. Ты заметила это, леди Морна?
— Очень ловко придумано, — согласилась она. — Нет
Эйкен отреагировал на неодобрительное замечание победной ухмылкой.
— Здесь все устроено исходя из соображений здравого смысла, леди Морна. Неужели ты не видишь?
— Пожалуй, вижу, — нехотя признала она.
— Давайте посмотрим на оформление главной арены! — предложила Мерси и понеслась вперед, пустив своего скакуна галопом.
Вся компания двинулась вслед за ней. По обе стороны традиционно прямой как стрела, убегающей в туманную даль дороги, слово часовые, возвышались древние платаны, крапчатые стволы некоторых из них достигали четырех метров в диаметре. Тут и там рамапитеки возились на клумбах, подстригали кусты, счищали мох со скамеек в многочисленных увитых вьющимися растениями беседках, которые предстояло принарядить перед праздником. Другие малорослые обезьяны, вскарабкавшись на крыши, удаляли осиные гнезда, убивали пауков-птицеедов и разгоняли колонии летучих мышей, расплодившихся в Майской роще со времени прошлогоднего праздника Великой Любви.
Они ехали не торопясь, и вот наконец впереди замаячило то, что было средоточием всего парка.
— Новое майское дерево! — восторженно воскликнула Иднар. — Какое высокое!
Она бросилась вперед, чтобы рассмотреть его как следует, а ее сестра Тирон после секундного замешательства со смехом устремилась следом. Когда они выскочили из-под прикрытия созданного Эйкеном купола, на них каскадом обрушился дождь, но сестры, казалось, не обращали на него внимания. Эйкен небрежно расширил радиус ментального силового поля примерно до полукилометра.
— Благословенная Тана! — непроизвольно воскликнула леди Морна. — Да ты превзошел ментальной мощью членов клана Нантусвель Кугала и Фиана, которые использовали свои способности, чтобы накрыть спортивную арену и Мюрии!
— Неужели? — беззаботно прочирикал Эйкен. Он вытянул шею, следя за далеко опередившими их сестрами, которые остановились, чтобы принять от одного из специалистов по садово-парковой архитектур в серебряном торквесе букет нарциссов. — Приятно видеть малютку вдову Иднар в приподнятом настроении. Наверняка она предвкушает наступление мая.
Эйкен отвесил Альборану игривого ментального тумака, на что метис отреагировал всплеском эмоций, завуалированных покровом благопристойности.
— Моя сноха молода, — сказала Морна, — ей всего лишь семьдесят три, и после нашей трагической утраты она оправляется быстрее меня. — Леди отвела взгляд в сторону, где на распускающемся кусте залился нежной песней красноголовый щегол. — Но жизнь должна продолжаться…
— Особенно весной, — подтвердил Эйкен.
Мысли Мерси, молча шедшей рядом с ним, были подернуты плотной непроницаемой завесой. Потаенная улыбка чуть приподняла уголки ее рта.
Они выехали на открытый участок, который до того,
— А теперь мой главный сюрприз! — объявил Эйкен и подмигнул Мерси. — Я позволил себе приберечь его напоследок, хотя уж не знаю, сообразуется ли это с правилами этикета.
К компании присоединились Иднар и Тирон.
— Майское дерево просто великолепно, — сказала Тирон. — Интересно, где вам удалось найти такое стройное и такое высокое дерево?
— А мы и не искали, — лаконично пояснил Эйкен. — Перед вами обманка. Составная. Но это так, всего лишь цветочки. А вот сейчас будет и настоящий сюрприз! — Последовал телепатический оклик: «Ну как, ребята, все на местах?»
«Готово, хозяин», — хором ответили погонщики.
Эйкен сделал месмерический пасс руками. С повозки упали брезентовые чехлы, обнажив приземистые деревянные ящики. Еще один пасс — и с ящиков отскочили крышки и, стукаясь друг о друга, попадали на землю. Эйкен насупился, сдвинул шляпу на затылок, расстегнул манжеты своего золотистого костюма и засучил рукава.
— Посторонись! — проревел он и напряг все мышцы тела, собирая воедино свою психокинетическую мощь. — Сезам, откройся!
Из открытых ящиков ввысь взметнулись сотни тонких металлических пластинок и, как золотые листья, закружились в мглистом воздухе. Повинуясь дирижерскому жесту Эйкена, пластинки заплясали, взлетая и падая, будто стая бабочек. Из листков золотой фольги образовался длинный шлейф, потом расщепился надвое и закружился, трепеща и переплетаясь. Словно блестящая струя какой-то фантастической жидкости, шлейф завертелся вокруг столба; те пластинки, что оказались ближе других к дереву, закружились быстрее, как бы наплавляясь на него. Потоми остальные листочки в мгновение ока прилепились к столбу, снизу доверху одев его золотой оболочкой без единого шва, испускающей желтое сияние. Психогенная сварочная работа завершилась; от майского дерева под струями дождя исходил пар; рабочие аплодировали.
— Такого великолепного майского дерева никогда еще не было, — выдохнула Иднар. — Ты, конечно, знаешь, Сиятельный, что оно символизирует?
— О да, — с важностью кивнул Эйкен. — Именно полому я и работал столь усердно. А оттого, что зрелище будет иметь непосредственное отношение ко мне, оно станет еще грандиознее.
— И какой же урон был нанесен казне в погоне за подобным великолепием? — язвительно поинтересовалась леди Морна.
Тон Эйкена не утратил своей учтивости.
— Не столь уж большой… Тем, что я намерен получить от фирвулагов, мы раз в двадцать перекроем все расходы. И при этом, заметьте, никакого разбоя! Если мне удастся уговорить Шарна с Айфой дать согласие на некоторые изменения условий. Великой Битвы в будущем октябре, все будет честь по чести.