Узы крови

Никс Гарт

Больше он не сказал ничего. Мейлин почувствовала, как щека, отца, прижатая к ее щеке, ослабла и обмякла. Привстав на локте, она увидела его глаза – такие же глаза, как у нее, – смотревшие сейчас в беспредельное никуда.

В одно мгновение весь мир вокруг нее погрузился в тишину. Мейлин уже не знала, что происходит на поле боя. Всё заменил собой беззвучный вопль – крик смерти. Он был таким громким. Ну как они могли не слышать его? Как они могли не сойти с ума от него?

Мейлин почувствовала, как рука Роллана опустилась на ее плечо, почувствовала,

как Джи осторожно ткнулась носом ей в ухо. Она никак не ответила никому из них. Она склонилась над отцом и дала волю слезам.

То, что цонгезские солдаты никогда не плачут, оказалось неправдой.

Рядом приземлилась Эссикс, потерявшая несколько перьев. Подошли Конор и Абеке, но они не произнесли ни слова. Конор поддерживал Тарика, находящегося в полубессознательном состоянии, а Абеке наклонилась над Лишей, стараясь понять, жива она или нет. Ураза, обнюхав мертвого Жосара, издала негромкий, но резкий звук, донесшийся из глубины ее горла.

Мейлин, стоя на коленях, то склонялась вперед, то откидывалась назад. Сейчас ей хотелось лишь одного: взлететь вверх, как это могла сделать Эссикс, и улететь как можно дальше от этого поля сражения. Но долг есть долг, долг перед Джи, перед ее товарищами и перед всем Эрдасом. Мечта о полете была всего лишь мечтой.

Она вытерла глаза и встала.

– Время цветения бамбука неизбежно приходит к каждому, – сказала Ксу. – Но значение имеет только жизнь и то, как мы ее прожили.

Мейлин молча кивнула, будучи не в силах произнести ни слова. Те слова, что она только что услышала, были ей знакомы. Это была старинная цонгезская поговорка. Но она никогда до этого не слышала этих слов, обращенных непосредственно к ней.

Она и ее отец прошли долгий путь от Джано Риона, подумала Мейлин. Очень долгий путь. А теперь он уже никогда не вернется назад.

Рука Тарика тяжело опустилась на ее плечо, предлагая поддержку, а ведь этот изможденный боем, уже не молодой человек в зеленой мантии принимал поддержку и от нее. Сражение ушло дальше, оставив после себя на поле боя след из мертвых, раненых и покалеченных. Стояла странная тишина, теперь битва кипела где-то далеко и с каждой минутой удалялась все дальше и дальше.

– Мы победили? – спросил Роллан.

– Пока – да, – ответил Тарик.

– Лиша жива, – обратилась к ним Абеке. – Но мне ее не поднять.

– Не пытайся, – попросила ее Ксу. – Потеря духа зверя – это небольшая смерть. Некоторые оживают. Но многие нет.

Тарик быстро закрыл глаза, словно то, что он сейчас услышал, было для него совершенно непереносимо.

– Ну так что, я тогда пойду и возьму талисман? – сказал Роллан. – Я думаю, это стоит сделать на случай, если они предпримут контратаку или что-то подобное.

– И как ты это себе представляешь – пойти и взять талисман? – спросил Конор.

– Ах да, верно. Я ведь не рассказал вам. Он в храме. Я нашел его до… и… положил его обратно, – объяснил Роллан.

– Что?! – вскрикнули хором Конор и Абеке.

– Динеш сказал, что все нормально! Вот поэтому-то он и помогал.

Он сказал, что, если мы победим, мы можем взять его… поэтому..

– А я-то думал, с чего Динеш пришел к нам на помощь, – задумчиво произнес Тарик. Он наклонил голову к голове Роллана. – Скажу тебе по правде, Роллан, в тебе больше от Зеленых Мантий, чем ты думаешь. Я надеюсь, что ты после всего этого полностью присоединишься к нам.

– Не будем опережать события, – ответил Роллан. – Кто присутствовал бы на лекции о долге и чести, если бы я просто пришел и присоединился к вам?

– Мы вместе с тобой пойдем за талисманом, – сказала Мейлин спокойным голосом.

Искалеченное тело отца лежало у ее ног. Она не готова была к тому, чтобы отделиться от своих спутников. Кроме них, у нее больше никого не было.

Она протянула руку. Удивленный Роллан взял ее, и их глаза встретились. Конор и Абеке, недолго поколебавшись, тоже соединили руки, и все четверо посмотрели друг на друга. Они были перепачканы кровью и выглядели усталыми и утомленными, но они выдержали свое первое большое сражение с Пожирателем. Все вместе.

Джи, широко раскрыв свои серебристые глаза, наблюдала за происходящим и лукаво поглядывала на Бриггана. Волк оскалился в улыбке и свесил язык. Ураза фыркнула и начала смывать языком кровь со своих лап. Эссикс, высоко над головами, испустила долгий пронзительный крик.

Священный слон

Динеш со всеми оставшимися в живых жрецами встретил их у основания полуразвалившейся пирамиды. Великий слон, которого в последний раз видели покрытым сотнями мелких кровоточащих ран, теперь выглядел практически невредимым. Да и в размерах он вроде уменьшился. Жрецы снова надели свои колпаки в форме слоновьей головы и простые серые робы, однако у многих из них были видны повязки.

– Итак, вы победили, – объявил Динеш. – И вы пришли забрать Священного слона.

– Мы пришли попросить его у вас, – дипломатично поправил его Роллан.

– И поблагодарить вас за помощь, – добавила Абеке.

– Я сделал лишь то, что требовалось для того, чтобы борьба была честной, – громогласно изрек Динеш. – Ну, может быть, чуть побольше, учитывая то, что на их стороне была эта громадная холоднокровная ящерица.

– Этот крокодил, он тоже один из Великих зверей? – спросил Конор. – Такой же, как наши духи животных?

– Нет, нет, мой мальчик, – ответил Динеш. – Мы, Великие звери, являемся как бы родственниками. Хотя прошло много времени с тех пор, как я в последний раз слышал о том, чем занимаются остальные, мы все как один являемся управителями Эрдаса. Даже Ково и Гератон, несмотря на все их причуды. Никакие другие существа, будь они какими угодно огромными, никогда не смогут стать Великими зверями. А значит, дух зверя и тот, с кем он связан, объединены поразительным сходством друг с другом…

– Я практически убеждена, что это был генерал Тар, – заметила Абеке. – Хотя мне не удалось рассмотреть его лицо.