Узы крови
Шрифт:
Это означало нечто большее, чем просто способность стать вампиром после смерти. Блеск глаз — не генетическое отклонение, это предтеча сверкающих жемчужин, какие я видела у вампиров, когда их охватывали гнев или жажда.
Форд нетерпеливо схватил Наоми — думаю, чтобы отшвырнуть ее в сторону и добраться до меня. Но она наклонила голову и подставила ему шею, и он заколебался, захваченный видом пульсирующей жилки.
Если бы она просто испугалась, я бы осталась и попыталась ей помочь. Но ее стремление
И только на полмили отъехав от дома Стефана, впервые вздохнула полной грудью. Я узнала много, гораздо больше, чем ожидала, но ничто из узнанного не поможет мне найти Литтлтона. Я не знала, где содержатся другие зверинцы вампиров. И даже если бы знала, едва ли Литтлтон жил в зверинце своего создателя — если, конечно, его создатель один из вампиров Марсилии. Многие вампиры могли бы создать колдуна, чтобы навредить Марсилии. Или вампиры из других семей могли узнать о ее неприятностях и послать колдуна, чтобы уменьшить сопротивление новому господину семьи.
И все это проблемы Марсилии, а не мои. А я должна узнать, где колдун.
Я погрузилась в размышления и, только спустившись по извилистой дороге с холмов на аллювиальную равнину к востоку от Кенневика, заметила, что еду от дома.
Может, Уоррен знает, куда направились Адам и Сэмюэль в поисках Литтлтона? Я повернула и поехала к дому Адама. Прошло всего несколько часов, но вервольфы, как только приобретают способность меняться, излечиваются быстро.
Вервольф, который не пускал меня накануне вечером, снова был на дежурстве, но только опустил взгляд и без споров открыл дверь. На диванах в гостиной несколько групп, но никого из моих друзей.
— Мерси?
Джесси была на кухне. В руке она держала чашку с горячим шоколадом.
— Отец или Сэмюэль не звонили? — спросила я, хотя ответ был ясен по ее лицу.
Она покачала головой.
— Даррил сказал, ты их ищешь.
Своим тоном она задавала множество вопросов. В какой опасности ее отец? Почему его ищу я, а не вся стая?
— Как Уоррен? — спросила я, потому что мне нечего было ответить дочери Адама.
— По-прежнему плохо, — ответила она. — Даррил боится, что он не справится, потому что не выздоравливает, как полагалось бы, и ничего не ест.
— Надо посмотреть, удастся ли с ним поговорить.
Я оставила Джесси с ее какао и тревогами.
Дверь в подвал была закрыта, но я открыла ее, не постучав. Всякий, кто мог находиться в этой комнате — кроме Кайла, пожалуй, — должен был слышать мой разговор с Джесси. Я встретилась с взглядом темных глаз сидевшего в кресле Даррила. Стояла на пороге и смотрела ему в глаза.
— Мерси?
Голос Кайла звучал напряженно; Кайл устал не меньше меня.
— Минутку, — ответила я, не сводя глаз с
Наконец Даррил опустил глаза. Не подчиненно, а как бы отпуская меня, но по мне и так хорошо. Ни слова не сказав, я отвернулась от него и подошла к зарешеченной комнате, у которой стоял Кайл.
— Что случилось? — спросил он.
— Глупые волчьи игры. — Я присела перед входом в клетку. Уоррен снова принял облик человека. Он лежал, свернувшись, спиной к нам. Кто-то укрыл его одеялом. — Даррил сейчас в нерешительности.
Даррил фыркнул.
Я не повернулась к нему, но ощутила, как сочувственно изогнулись мои губы.
— Подчиняться койоту — для любого волка это кость в горле, — сказала я. — Но просто сидеть, когда необходимо решать и действовать, еще хуже. Не будь Даррил таким сильным волком, он убил бы меня, когда я вошла в комнату.
Даррил рассмеялся.
— Я для тебя не опасен, Мерси. Но, конечно, я несколько смущен.
Я осмелилась посмотреть на него и успокоилась: Даррил утратил вид ленивой готовности к прыжку и выглядел просто усталым.
Я улыбнулась.
— Уоррен может разговаривать?
Даррил покачал головой.
— Сэмюэль сказал, потребуется несколько дней. Очевидно, повреждено горло. Не знаю, как отразится на этом прогнозе перемена. Он ничего не ест.
— Во сне он говорит, — сказал Кайл.
Он смотрел на Даррила, не скрывая неприязни. У Даррила всегда были проблемы с Уорреном, еще до того как Даррил узнал, что Уоррен не подчиняется ему. Доминантные волки всегда настороженно относятся друг к другу, если только один из них не Альфа. Я хочу сказать, что в присутствии Уоррена Даррил всегда становился высокомерно-властным.
— Что он сказал? — рявкнул Даррил, резко двигая вперед свой стул.
— Ничего, что тебя касалось бы, — ответил Кайл, не думая о том, как опасно раздражать вервольфа.
Но меня больше заинтересовало, как напряглись плечи Уоррена.
— Вы потревожите его, если начнете спорить, — сказала я. — Даррил, от Брана ничего не было?
Даррил кивнул, не сводя глаз с Кайла.
— Он приедет. Ему нужно было закончить какие-то дела, поэтому приедет он только поздно вечером.
— Хорошо, — сказала я. — А теперь иди наверх и поешь.
Он удивленно посмотрел на меня.
Я улыбнулась.
— Голодный вервольф — раздражительный вервольф, Поешь, пока не съел кого-нибудь.
Он встал и потянулся; скованность движений подсказала мне, что он провел на этом стуле всю ночь.
Я подождала, пока он выйдет, и открыла дверь клетки.
— Последние несколько часов Даррил непрерывно внушал мне, что это не лучшая мысль, — заметил Кайл.