Узы крови
Шрифт:
К счастью, все эти годы Лили могла быть уверена в своей лучшей подруге, иначе точно стала бы самым угрюмым и подозрительным человеком на земле. Ее лучшей подругой была младшая сестра Эридана – Регина, на год младше их. Регина училась в Рейвенкло, за что, как утверждал Эридан, все они любили ее еще больше – они страшно любили прошвырнуться по чужим гостиным. А близнецы Макнейры добавляли, что Регина, хвала Мерлину, не такая зануда, как старосты – да-да, иногда и Эридан бывал безнадежно правильным типом. И теперь благодаря Регине им всем непременно влетит!
–
Она обернулась к нему так резко, что рыжие волосы хлестнули по щеке.
– Не называй ее «деткой», – опередил ее Уильям, близнец Деффида. – А то сейчас из-под земли вылезут дьявольские силки и придушат тебя. И меня случайно.
Деффид закатил глаза. Двоих близнецов никто бы не спутал: как-то так вышло, что у Уильяма были серые глаза, а у его брата – неистово-синие. По этому поводу в семье шутили, будто цвет глаз Сириуса передается по наследству вместе со складом характера, чем лорд Блэк был несказанно горд. В самом деле, в их семье все синеглазые люди просто невыносимы!
– Какой соплохвост прижег этого придурка, что он заявился сюда именно сегодня? – проворчала Лили. – Не думаю, что дядя Регулус и тетя Гермиона будут в восторге!
– Пусть привыкают, – пожал плечами Тед Люпин, сунув в рот сигарету. – В конце концов, Реджи устраивает личную жизнь, и советую тебе последовать ее примеру.
Лили поджала губы. У нее было двойственное отношение к Теду: с одной стороны, она восхищалась его умом, он легко поступил в Академию целителей и уже на второй год учебы был без всяких «родственных поблажек» принят стажером в лабораторию Снейпов. С другой стороны, Люпин был редкостным раздолбаем, мог прогуливать лекции, если ему не нравились профессора, носил фиолетовую шевелюру и из «спортивного интереса», принимая облик невыразимцев, проникал в Отдел Тайн и вызнавал кучу всякого. Нормальный человек элементарно рассказал бы обо всем Регулусу, чтобы Министр знал, насколько ненадежна защита государственных тайн, но Теду было «фиолетово». Он считал, что никто, кроме него, так не может. Для Лили оставалось загадкой, как Мари удалось заполучить от него обручальное кольцо.
– Сказал Тед с высоты своего полуженатого положения, – усмехнулся Тобиас Снейп-Принц, который, в свою очередь, приходился родным дядей Эридану, будучи на два года старше его.
Тед с ухмылкой покосился на него – они были лучшими друзьями, вместе учились в Академии и стажировались в лаборатории, и их связывало много общих интересов, однако случая подшутить друг над другом они не упускали.
В этот момент дверь распахнулась, и в оранжерею влетел Скорпиус.
– Все в сборе, – доложил он. – Я сказал, что позову вас.
Лили сделала шаг в сторону наружной двери, когда она распахнулась, и вошла Регина. Вместе со своим Ноттом.
– В чем дело? – удивленно вскинула брови Мари.
– Расслабьтесь, – с несокрушимым спокойствием произнесла Регина. – Нас рассекретили.
– Я же говорила! – воскликнула Лили.
– Лилз, детка, успокойся, – Деффид поднялся и имел наглость обнять ее за плечи. – Вместе прорвемся.
Лили
– Нотт, мог бы и не являться на Рождество! – воскликнула она. – Не хочется скандалов на праздник!
– Вот на праздник их, может, и не будет, – опять усмехнулся Тобиас.
– Староста, все будет нормально, – ухмыльнулся Нотт.
***
Все как раз усаживались за стол, и Северусу с Уолденом даже удалось угомонить троицу Мародеров, когда вошел Регулус в сопровождении старших детей и весело объявил:
– У нас гости.
Гермиона обернулась и с удивлением узнала сына Эстель и Тео Ноттов – Энтони.
– Тони? – обрадовался Кристиан Мальсибер. – Вот так сюрприз. Ты почему нам не сказал, что будешь?
Регулус повернулся к молодому человеку и ехидно сузил глаза. Отчего-то он был чрезвычайно весел. Гермиона перевела настороженный взгляд с него на виноватое лицо Лили Поттер, затем на Нотта.
– Это было спонтанное решение, – натянуто произнес Энтони, бросив опасливый взгляд на Северуса.
Гермиона нахмурилась. Нотт вдруг набрался смелости и на одном дыхании выпалил:
– Я, вообще-то, не собирался оставаться, так как Регина никак не решится представить меня родителям. Но на Рождество случаются чудеса, и ее отец сам пригласил меня зайти.
Регулус вскинул брови, явно позабавленный отчаянной храбростью молодого человека. Гермиона скрестила руки на груди, чувствуя труднопреодолимое желание сжечь этого наглеца. А Регулус веселится! Это же Нотт! Это сын подлого мерзавца Тео!
Повисла краткая пауза. Регина умоляющими жалобными глазками воззрилась на Гермиону.
– Давайте поставим еще один прибор, – радостно предложил Сириус. – Раз уж Тони здесь.
– О, мы можем дать ему щепотку Летучего пороха, – сладким голоском пропела Гермиона, бросив на Сириуса холодный взгляд.
– Я бы с радостью остался, – заявил наглый Нотт и скорчил умоляющую физиономию. – Если вы, конечно, позволите, леди Блэк.
Гермиона решительно перестала понимать, что происходит. Она опять перевела взгляд на Регину – у той был абсолютно несчастный вид, затем посмотрела на Регулуса и поняла, что он предатель: Блэк всем своим видом говорил – пусть останется.
– Мам, – Орион тоже воззрился на нее умоляющим взглядом.
Гермиона холодно посмотрела на Нотта и ледяным тоном произнесла:
– Только из-за праздника.
И все снова засуетились, рассаживаясь за столом.
– Поверить не могу, что ты не превратил его в ледяное изваяние! – уведомила Гермиона шипящим шепотом, когда Регулус уселся рядом.
Он усмехнулся.
– Я в большей степени либерал, чем ты.
Гермиона фыркнула и отвернулась от мужа. Какое-то время она пыталась дуться, но чувствовала, что Регулус терпеливо ждет, и сдалась.
– Это же сын Тео Нотта! – возмущенно прошептала она.
– Давай просто присмотримся к нему, – миролюбиво предложил Регулус. – Мы с тобой точно определим, плохой он человек или все же достоин внимания нашей Реджи.