Узы купидона

Кеннеди Рейвен

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на спрятанных крыльях. Сильным толчком я высвобождаю их. От боли перехватывает дыхание, но она почти мгновенно исчезает.

Вновь чувствуя крылья за спиной, я расправляю их и топорщу перья, чтобы убрать заломы. Поглаживаю края и радуюсь, что крылышки снова на месте, пусть они тяжелые и громоздкие. Просто с ними я чувствую себя собой. Направляясь к другому концу стены, идут два стража. Я с прыжком взлетаю в воздух.

Крылья хлопают почти бесшумно, и я набираю высоту. Чтобы остаться незамеченной, мне нужно высоко подняться.

Я не имею ни малейшего представления, насколько хорошо высшие фейри видят в темноте, и не хочу попасться.

Впереди виднеются очертания тюремных башен. Их четыре, они одинаковой высоты, с устрашающими шипами на крышах и еще большим количеством шипов на земле на случай, если кто-то попытается взобраться на стену. Между смертоносными остриями в назидание смельчакам валяются кости.

Не самая приятная картина.

В тюремных башнях нет окон, и, облетев каждую, я понимаю, что и двери отсутствуют.

– Лучше и быть не могло, – бормочу я.

Я осматриваюсь по сторонам и перелетаю ко второй башне. Здесь держат моих парней, я знаю это наверняка. Чувствую. Теперь, когда я рядом, то, что заякорило меня на парней, тянется к ним, дергаясь в животе.

Я летаю вокруг башни, пытаясь приметить вход, слабое место или хотя бы уступ, чтобы приземлиться, но ничего не нахожу, а шипы слишком острые. Скоро по стене пройдут стражи, так что мне нужно поторопиться.

Нехотя я возвращаюсь за стену и опускаюсь на землю. Я не могу рисковать, оставаясь в крепостных стенах, – меня легко поймают. Приходится втянуть крылья. Я прислоняюсь к стене. Прикусив губу, я пытаюсь придумать, что делать дальше.

Проблема в том, что я понятия не имею. Либо дверь в башню скрыта магией, либо вход находится под землей. Ни там ни там не удастся пробиться.

– Черт, – шепчу я про себя.

– Объяснитесь!

Резко обернувшись, я взвизгиваю. Совершенно не представляю, как ко мне подобрался страж, и он смотрит на меня с подозрительной ухмылкой.

Я пытаюсь улыбнуться, но получается скорее гримаса.

– М-м, приятная ночка.

– Что?

– Что? – повторяю я.

Страж хмурится.

– У дворцовых стен запрещено праздношатание. Уходите или я заставлю вас.

Я согласно киваю.

– Да, конечно. Без проблем, господин страж, сэр. – Я начинаю отступать.

Прежде чем я успеваю повернуться, он прищуривается.

– Подождите.

Я замираю и стараюсь не показать, насколько напугана, но не думаю, что у меня получается.

Веди себя спокойно, Эмили. Просто, черт возьми, веди себя спокойно.

Страж подходит ко мне, и мои руки начинают дрожать, да и дышу я, должна признать, как-то странно. Черт. Нужно научиться «вести себя спокойно» в подобных ситуациях.

– Чем могу помочь? – спрашиваю я, надеюсь, сладким невинным голосом.

Жуткие глаза стража осматривают меня с ног до головы.

– К какому виду фейри вы относитесь?

– Ну, знаете, немного от тех, немного от этих. У меня смешанная кровь. И у отца, и у мамы, черт, даже у бабушки и дедушки. По материнской

и отцовской линии. Все мы смешанные. Если бы вы только видели нас на праздниках. Выглядим необычно. Никто ни на кого не похож. Вполне понятно, почему некоторые, начав встречаться, вдруг обнаруживают, что являются дальними родственниками. Им ни за что не догадаться, что они родня. Не стоит их винить. Наше семейное древо ужасно запутанное.

– …

Я снова улыбаюсь, наблюдая, как страж пытается осознать произнесенную мной бессмыслицу.

На это требуется время.

Похоже, он тут не самый умный страж.

– Мы с вами тоже можем оказаться дальними братом и сестрой или что-то такое. Из-за этого я боюсь с кем-то целоваться, понимаете? Я пыталась объяснить бабушке и дедушкам, что они должны делать нам какие-нибудь татуировки, чтобы можно было быстро узнать друг друга. Думаю, что идея хорошая, но кузен Брю отказывается. Конечно, так и должно быть, ведь он женился на нашей троюродной сестре. Он болезненно реагирует на такие разговоры. Не может же он развестись с ней.

Я понимаю, что терпение стража иссякло. Надеюсь, что моя болтовня его утомила, и он…

– Уходи отсюда.

Я улыбаюсь и киваю.

– Да, сэр. Хорошей вам ночной службы. Я обязательно разыщу вас на следующем семейном сборище!

Фух. Чуть не попалась.

Я поворачиваюсь и практически бегу в сторону городской площади. Там сейчас тихо и никого нет. Только уличные фонари освещают путь. Глубокая боль в животе усиливается с каждым шагом в другую сторону от моих парней.

Когда я оказываюсь достаточно далеко от стены, бросаю осторожный взгляд на стену и вижу, что страж возвращается на свой пост у ворот. Я вздыхаю с облегчением и опускаюсь на землю за магазином, стараясь держаться к парням так близко, насколько хватает смелости.

Я сжимаю руки вокруг живота, пытаясь унять боль, но это особо не помогает. Мне могут помочь только парни, а поскольку они сейчас в тюрьме и у меня нет возможности быть рядом с ними, то избавиться от боли в ближайшее время не получится.

Не знаю, как так вышло, но, видимо, я заснула, потому что я просыпаюсь от громкого крика и понимаю, что уже утро.

– Что…

– О, гляньте-ка, очнулась. Маленькая бродяжка!

Я в ужасе смотрю на хмурую фейри, которая склонилась надо мной, положив руки на бедра. Она из высших фейри, у нее бледно-оранжевая кожа и кошачьи глаза.

Я поднимаю на нее взгляд, и моя шея хрустит так, что отдается болью вдоль позвоночника. Ай. Вот и расплата за ночь, проведенную у каменного строения.

– Не сиди здесь со слюной на подбородке, – ругается фейри. – Убирайся подальше от моего магазина!

Я неловко встаю на ноги, сумка шлепает по спине. Ноги покалывает – медленно возвращается кровообращение.

– Извините, – бормочу я.

– Извините? Извините?

Ее голос переходит на фальцет. Интересно, как бы она звучала, зажми нос рукой. Она замечает, что я смотрю на ее нос, и застенчиво вытирает его. Я сдерживаю улыбку.