Узы Севера и Юга
Шрифт:
– Это и есть доброта. Уж поверь, бывают люди, которые даже к небезразличным проявляют холодность, а порой и жестокость…
Кого именно имела в виду, Грейс говорить не стала. Это тоже было неважно.
– Но тобой я всегда восхищалась. Доброта – не единственная твоя черта, которая мне нравится. Она в сплаве с суровостью, ответственностью, решительностью. Все в разумных пропорциях, как и полагается королю, – принцесса снова признавалась в своих чувствах, даже сама того не замечая, – есть у тебя и плохие черты, но доброта над ними преобладает.
– Мне остается только сказать тебе «спасибо» за то, что веришь в лучшее во мне.
Интересно, чтобы сказали Ёрдис и Уил на счет доброты принца Эранора? Интересно было бы провести опрос среди прислуги. Хотя, насколько Грейс успела их узнать, те ответили бы, что принц – сущий дьявол воплоти. Они тоже видят его изъяны, однако за этими словами будет совершенно противоположный смысл и, Грейс уверена, что говорить люди будут с улыбками.
– Знаешь, я тоже, пока еще не хочу иметь детей. Поэтому и замуж не хотела выходить, понимаешь? – короткий взгляд в сторону проткнутого ножами портрета, – но не хотеть их иметь сейчас и не суметь их иметь никогда – это разные вещи. Так что, я буду стараться принять тебя полностью и сделать счастливым изо всех сил. И у нас будет дочка и сын, однажды.
– Я тебе верю, – Эранор поднял руку и погладил принцессу по голове. Он хотел верить в тот сценарий их жизни, где у них когда-то будут дети. Где они будут семьей. Пускай сейчас это казалось недостижимым, слишком много проблем и препятствий, чтобы смело называться благополучными, но сейчас они счастливы вместе, а это уже что-то.
Маленькие ладошки легли на колени принца. С участием погладила в благодарность за заботу. Процедура омовения была закончена и теперь девушка свела ножки вместе, чувствуя, пусть и прохладную, но приятную чистоту.
– Вообще-то, это я должна была за тобой ухаживать. Ты ведь ранен!
– Поверь, мне это в радость! – ответил принц, – но твое желание я учту в следующий раз! Позволю тебе вдоволь поиграться.
Но силенок у измотанной девушки сейчас ни на грош. Она приняла рубашку, которую принц показал ей, предлагая в качестве сорочки. Обняла её обеими руками и, прижимая к лицу, прошептала:
– Она пахнет тобой! – в голосе слышна улыбка.
– Не может быть! – воскликнул принц, – она чистая!
Эрн тоже прижался носом к ткани своей рубашку, которую Грейс держала в руках. Он вдохнул запах, и… ничего не почувствовал. Видимо, Грейс ощущала совсем иное, примерно то, как принц, когда ощущает, вдыхая запах волос Грейс, южное море и сочные персики.
– Конечно, чистая! – смеется принцесса, когда Эранор нюхает свою рубашку, – для тебя этот запах родной, но я его ни с каким другим не спутаю.
Пока Грейс надевала рубашку, в которой тут же утонула. В небе танцевали все еще разноцветные огни, отбрасывающие на стены причудливые блики. Эранор закрыл шторы, оставляя одну половину открытой, чтобы сияние проникало в комнату, не касаясь кровати.
Как
– Даже не верится, что ты вернулся и все это реальность.
– Вы все зря переживали, меня так легко не прихлопнуть.
– Конечно, нет! Но я даже не знаю, что завтра мы скажем Ёр, Уилу, Хауфо. Должно быть, они не ожидали. А вот что скажет Хауфо? Надеюсь, не будет против.
Принцесса прилегла на бок, притягивая Эранора за руку лечь рядом, чтобы согреваться.
– Первое время здесь я очень переживала, что она будет злиться на меня за то, что ты подвергся смертельной опасности. Знаю, глупо звучит, и все же. Она так ждала тебя, почти не выходила из этой комнаты…
Грейс помнила, как кошка рассердилась тогда, на пляже. И пусть Эрн сказал, что такая реакция из-за алкоголя, переживания нельзя было выключить по щелчку пальцев, ведь Грейс знала, как божественный зверь и принц связаны.
– Хауфо ничего не скажет, а на остальных все равно. Если что-то и скажут, у нас есть ответ, – притянутый за руку Эранор, улыбаясь, лег рядом с Грейс. Прижал её к себе поближе за талию, на ней и оставил одну руку, а другую убрал за голову, располагаясь на подушках. Их вообще было семь, Эрну нравилось спать в окружении множества подушек.
– Знаешь, какой? – хитро прищурившись, спросил принц.
– Нет, – улыбаясь, ответила Грейс.
– Мы скоро поженимся! Поэтому нет никаких поводов для волнения.
– Ах, вот оно что! Умно! – засмеялась принцесса, – вашей находчивости можно позавидовать…
Эранор прикрыл глаза. Грейс продолжала говорить, а на него рухнула чудовищная усталость. Он на секунду выпустил принцессу из объятий, чтобы поднять шкуру у края кровати и вытянуть оттуда сложенное Уильямом одеяло. Он укрыл им Грейс, и себя, а после вновь прижал девушку к себе, так же закрыл глаза.
– А еще, знаешь, я не пробовала оленя. Сказала, что пока ты не вернешься, не возьму и кусочка в рот. Воздержаться, знаешь ли, было непросто! За минувшие дни, ты должен мне уже три ужина!
Она снова болтала. Щебетала радостно так, беззаботно. Как же она соскучилась – в этом щебете было слышно. В этих ладошках, поглаживающих предплечье Эранора. В то и дело ласково касающихся его плеча губах. Вскоре принцесса стала тепленькой, как маленький уголек, согревающей Эранора в его прохладной комнате своим теплом.
– Как так вышло, что я тебе должен ужин? – вопрос риторический, принц не против, он знает в городе множество мест, куда можно было бы сводить и побаловать свою невесту. Но сейчас его не особо это волновало, Эранор явно засыпал. Его дыхание стало совсем ровным, он окончательно расслабился, немного согнулся в спине, и, прижав Грейс плотно к себе, уткнулся в ее макушку носом, поцеловал.