В 3d-сятом царстве
Шрифт:
– Далеко ли едем?- поинтересовался Алеша. Поводья он бросил и все внимание уделял приточенному к седлу большому тисовому луку
– До села доедем, там перекур и, по Кощеевой петле прямо на поле и выедем. Часа три лёту,- отозвался Добрыня.
– Рифма к слову цветок,- раздался вдруг голос Ильи.
– Голубок,- отозвался Добрыня.
Алеша раскрыл было рот, но замялся и ничего не сказал. Утренний полевой гул вдруг нарушил звук. Жужжание. Будто один, особо упрямый и настырный шмель старался больше остальных. Алеша посмотрел на Добрыню. Тот ехал молча. Широкая спина Ильюши
Звук нарастал, приближался и через мнгновение из-за ближайшей раскидистой кроны вынырнула ступа.
Алеша приподнялся в стременах, застыл с открытым ртом. Ступа прошла над головами, жутко завалившись набок и затем, натужно взвыв, взмыла над лесом. Из ступы вертикально вверх торчала метла. За метлу костлявой рукой цепко держалась бабка в сиреневом платке. Платок развевался, как парус. Бабка, строго выпрямившись смотрела вдаль.
Алеша шумно сглотнул.
– Вот и я также, когда первый раз увидел.- Усмехнулся Добрыня.- Дай бог памяти, года три назад, недалеко отсюда, на окружной.
– На окружной...,- задумчиво повторил Алеша. Потом встрепенулся: -Поломался что-ли?
– Нет, я же не всегда Добрыней был. Стоял, палочкой махал, в радар глядел. Потом слышу-звук. А потом и бабка вылетела.
– И что?
– Я в машину, мигалку врубил и за ней. Так сюда и приехал.
– А выехать не смог?
Добрыня беззлобно усмехнулся.- Сказки все это,- произнес.- Кто хочет, всегда выедет. Я сам остался.
– А он?- спросил Алеша.
– Ильюша? А он, говорят, всегда здесь был.
Они замолчали. Добрыня наклонился и извлек из сумки пластиковую бутыль, свинтил пробку. Протянул Алеше: "Глотни-ка. Освежись".
Тот принюхался:"Пиво"?
– Брага, - поправил Добрыня.- Кощеевская, фирменная. Как он, гад, ее такую гонит, одному богу известно.
Село возникло вдруг, как будто ниоткуда. Вот только еще сотый раз вильнула тропинка, вот только под мерный цекот копыт проплыла мимо рыжеватая проталина, мелькнул мшистый, похожий на гриб древний валун.
Алеша задремал, когда Добрыня легонько толкнул его локтем. Он проподнялся на стременах, с любопытством вглядываясь. Село широко и привольно раскинулось в низине. Широкие, чистые улицы. Черепичные крыши, белые стены домов. Густо разбросанная зелень деревьев.
– Фонтан, что ли?- удивился Алеша.
Илюша гулко прокашлялся.
– Форма одежды, - сообразил Добрыня, с хрустом потягиваясь и надевая шлем .
Алеша заерзал по седлу в поисках кольчуги.
В село въехали в том же порядке. Впереди Илья, левее, поотстав по регламенту на пол-головы коня, ехал Добрыня. За ними, поминутно озираясь - Всеволод, аки Алеша в сдвинутом на бок шлеме. Тисовый лук нещадно бил его по ноге.
Кем, где и когда было построено село никто не знал. Его обнаружили лет десять назад, стоящим у края леса. Сначала оно никого не интересовало. Сельчане жили своей жизнью, те же, кто приезжал сюда по какой-либо надобности, видели жизнь странную, , но не лишенную своей особой и загадочной привлекательности. По настоящему в области всполошились, когда люди с города стали приезжать в село, да и оставаться
Те же, кто остался вдруг начинали называть себя забытыми древними именами, а некоторые даже стали точь-в-точь походить на известных всем былинных и сказочных личностей. И ходили даже разговоры, о появлении в селе и в окрестных лесах существ мистических, никогда доселе не виданных.
Жили, однако, сельчане мирно. Других не трогали и себя в обиду не давали.
В области порыпались, пошумели, позасылали комиссий, а потом вдруг смирились и то ли забыли, то ли решили не связываться.
Единственные, кого село еще интересовало, были студенты областного университета, древние шамкающие бабки-мешочницы, да полубезумный поп Николай.
В селе в этот час было тихо. Широкие улицы пустовали, не было ни машин, ни привычных деревенских мопедов, ни антенн над крышами домов.
Редкие встречные прохожие приветливо раскланивались.
– Собак сколько,- сказал Алеша удивленно.- И котов. Ишь, разлеглись. Рожи трескаются.
– Бездомные,- отозвался Добрыня.- Прибегают. Им тут хорошо.
Центральная улица вывела их на площадь с фонтаном. Здесь уже было людно.
Слева примостилась небольшая церквушка, блестя свежеструганными бревнами. Около нее пара низких но длинных, официального вида домов. Дальше разбегались переулки, стояла бочка с квасом, телега, пара привязанных к оглобле откормленных лошадей.
В центре, возле фонтана Алеша увидел давешнюю бабку-ступолетчицу. Та кособоко согнулась у похожей на ларек будки, и о чем-то спорила с сидящим там существом. Существо обладоло торчащими волосами и круглыми глазами навыкате.
– Да где ж я тебе название-то возьму, касатик?
– насаживалась бабка.- Изба она и есть изба.
– Ничего не знаю, - безразлично отвечало существо не переставая жевать.- Название должно быть. Порядок такой. Иначе не запишу.
Бабка в сердцах махнула рукой и отвалила. Потом, воровато оглянувшись, достала что-то из вороха юбок и близоруко прищурилась.
– Во, - закричала она.- Это, как его ..."Изнакурнож"..,- так и запиши, милок.
– Плагиат, бабка, - отвечало существо, глядя сквозь нее.- Классику читать надо.
Бабка злобно огрызнувшись заковыляла прочь. Отойдя пару шагов, зашептала что-то, глядя через плечо, пригнувшись и делая пасы руками.
Существо в ларьке перестало жевать и уставилось на нее выпуклыми глазами.
– А, ну тебя,- отчаялась Яга.- Бюрократ хренов. Эмбрион.
– Перерыв обеденный. Час.- объявил Илья.
– Он всегда такой официальный?- поинтересовался Алеша у Добрыни.
– Творческая личность,- подтвердил тот.- Ответственный. Редкий случай.
Они остановились возле двух зданий в самом конце площади. Одно, обложенное желтым камнем называлось "Трактир у Семи Козлов". Здание напротив выделялось блестящими витринами и величалось Салун "Волчья Ягода".
Ильюша остановил коня возле салуна.
– К Шапке пойдем, - загадочно высказался Добрыня.
– Если пожрать, - сказал Алеша, -так лучше в трактир.