В 5
Шрифт:
– Ну, это жидкость внутри крупных пауков так называется. Эйтил. Его используют для охлаждения термоядерных реакторов кораблей в центральных мирах. Разводят, чего-то добавляют, в общем, я тебе точную формулу не скажу. Но стоимость эйтила космическая. Во всех смыслах. Потому что он вырабатывается лишь в пауках Хиста.
– Понятно, вроде как нефть из динозавров.
Рис так многозначительно посмотрела на меня, будто потеряла последние остатки уважения к моей скромной персоне. Но все же продолжила:
– К слову, я теперь понимаю, зачем наемники построили здесь такой
– Ясно. Группа наткнулась на паука. Он их покрошил, а те его лишь ранили. Нам-то с этого что?
– Блин, Сереж, это же очевидно. Рядом лежит целая груда дорогущего материала. Который можно продать. Скажу больше, в центральных мирах он дороже пыли. И может нам пригодиться. Ладно бы, если бы емкостей не было. Так вот они. Бери не хочу.
– У нас времени нет.
– Так мы быстро. Лишь парочку наполним.
Я поднял одну из канистр. Легкая, похожая на металлическую, но с очень уж странным отблеском. Зачарованная. Ладно, может в этом и есть какой-то смысл. Я сложил четыре пустые канистры в инвентарь. Вообще, при желании можно было бы его заполнить полностью, и начал поторапливать Рис.
Спустя несколько драгоценных секунд мы вернулись к пауку. Оставался главный вопрос – как этот самый эйтил добыть. Благо, у меня под рукой была Рис. Которая без лишних слов потребовала лунную сталь.
Она взобралась по ногам на туловище поверженного паука. Тот, без головы, и освещаемый только моей рукой и посохом Рис, выглядел странно, нелепо, даже завораживающе. Будто колонны затонувшего города, что аквалангист обнаружил случайно при очередном погружении. А вот девушка к трупу паука никакого благоговения не испытывала. Она пробила хитиновый корпус, точно бочонок с вином, расширив отверстие, через которое уже сочился тот самый эйтил. Пах он резко, отталкивающе, будто перебродившая сивуха.
– Чего стоишь? Набирай! – крикнула Рис, совсем уже позабыв о безопасности.
Я осторожно, чтобы темная субстанция не попала мне на руки, открыл канистру и подставил под тонкую струю. Рис к тому времени спустилась ко мне, подсвечивая своим посохом. Я вдруг подумал, что мы похожи на полоумных водителей на заправке, что с помощью зажигалки смотрят, сколько бензина осталось в бензобаке. Однако Рис меня утешила, объяснив, что эйтил не горит. По крайней мере, сырец.
Когда мы набрали пять канистр и принялись за шестую, в груди неприятно защемило, а между лопаток пробежал холодок. Пора!
– Уходим, – сказал я, убирая емкости в инвентарь.
– Сереж, осталось всего ничего, – возмутилась Рис.
– Уходим! – грозно прошипел я, и девушка послушно захлопнула полупустую канистру.
Теперь мы передвигались не так осторожно, как раньше. Я бежал с вытянутой рукой, освещая светом дорогу впереди. Рис пару раз шмальнула файерболами, чтобы мы рассмотрели дальнейший путь. Весьма своевременно,
Мне казалось, что я уже слышал позади ворох осыпающихся камней, грозный скрежет жвал и кровожадный треск паучьих голосов. И я бы очень хотел, чтобы у страха действительно были велики только глаза, но Интуиция, к сожалению, не подвела меня и в этот раз.
Навык Неутомимости повышен до восьмого уровня.
Врата уже были видны. В темноте недра обители тускло подсвечивались настенными лампами, а вечно раскрытые двери манили, обещая долгожданную защиту. И тут я в очередной раз почувствовал что-то нехорошее. Пропустил Рис вперед, вытащил «рельсу» и обернулся. Точнее, почти успел обернуться.
Навык бездоспешного боя повышен до четырнадцатого уровня.
Меня сбило, сминая, точно плюшевую игрушку. Я сделал не совсем удачный кувырок, больно ударившись спиной об острый камень, зато удачно развернувшись к атакующему меня противнику. Я не видел ровным счетом ничего. Приходилось опираться на слух. И вот он подсказывал, что что-то приближалось. Стремительно и неотвратимо.
Палец плавно надавил на спусковой крючок и мерзкая, негостеприимная тьма на мгновение развеялась. Молниеносно и одновременно с этим в моем сознании почему-то фрагментарно. Сначала у ствола, потом рядом с тварью, что преследовала меня, а уже после, разворотив ей нутро, ушла дальше, освещая товарок умирающего паука.
Их было много. Пара десятков мохнорылых тварей, желающих растерзать нас. Не знающих, что все, что им достанется – прах и песок. Хотя может есть какой-то кайф в том, чтобы отведать крови и плоти раненого человека. Им виднее. К слову, они были намного меньше той раненой особи, которую мы прикончили. Несколько арахнидов размером с меня. То бишь, совсем маленькие паучки, коих взрослые сородичи уже учили охотиться.
Вместе с этим мой выстрел внес некоторое смятение в ряды арахнидов. Заставил их остановиться и поразмыслить над бренностью существования. Как бы не тупы они были, но понимали, что у двуногого есть какая-то палка, вышибающая паучьи мозги на раз-два. А мне только этого и надо было.
Я вскочил на ноги, убирая «рельсотрон», чтобы не мешался, и сделал последний рывок к Вратам. Рис уже стояла у самого порога, хотя заходить внутрь не торопилась. И судя по тому, что она сделала шаг по направлению ко мне, подозрения были не беспочвенны. Поэтому я буквально снес ее, и мы вместе влетели внутрь. Я развернулся, глядя, как в тусклом свете, будто замедлено появляется морда, усеянная множеством черных глаз. И как она сминается под потоком огня, корчится и тут же пропадает.
Нет, это не Рис открыла в себе пиромана. Мы добились ровно того, на что рассчитывали. Оказались под защитой великана в доспехах. И теперь он поливал тварей, что хотели проникнуть внутрь, огнем. Надо же, я почему-то всегда думал, что Вратари тупые рубаки и только и могут, что махать своим мечом. Ан-нет, оказывается, ничто магическое им не чуждо.