В 5

Билик Дмитрий Александрович

Свидетельства и источники:...

Я оторвался от книги.

– Здесь некоторые места пропущены.

– Просто ваш навык Лингвистики не так высок. Признаться, я тоже не силен в человеческих языках и диалектах, – разоткровенничался керианец. – А ведь сколько времени с тех пор прошло.

– Сергей! – вынырнула откуда-то Рис, держа в руках книгу.

На ее выкрик все, включая меня, осуждающе обернулись. Правильно, тишина должна быть в библиотеке. Однако девушку молчаливое осуждение не смутило.

– И ты, уважаемый э…

Тут я тоже вдруг вспомнил, что керианец не представился. Как-то неудобно,

блин. Однако Рис проигнорировала и это.

– Скажи, я правильно все поняла. Твой мир, Кериан, по вашей классификации под номером семьдесят шесть?

– Да, это все известно, – спокойно ответило желеобразное существо. – А что такое?

Я лишь сглотнул образовавшуюся слюну и почувствовал, как волосы встают дыбом. Обернулся на Рис, торжествующе глядящую на меня. Мол, смотри, чего раскопала.

– А то, что первый Игрок, которого я убил, был как-то связан с вашим миром.

Глава 27

Наше занятие определяет нас самих не меньше, чем страна, в которой мы живем, социальное положение или уровень достатка семьи. Скажешь автомеханик и перед глазами предстает образ мужичка в замызганном комбинезоне и пахнущего маслом и бензином. При слове пекарь ты сразу думаешь о добродушной тетеньке, не менее сдобной, чем ее выпечка. Так всегда и во всем. Стереотипы работают быстрее нашего восприятия. Иногда помогая, а порой и мешая.

Но вот как определяло Игроков собственно то, что они были Игроками? Я только сейчас задумался этим вопросом. Самый простой ответ – никак. А вот, если слегка перефразировать, то получалась другая картина. Как определяло Ищущего его занятие? Очень просто. Каждый из нас искал свое место в жизни, свои ответы, свой смысл.

Можно сказать, что любой человек занят этим? И да, и нет. Люди ограничены своими проблемами и, что еще немаловажно – временем. Семьдесят-восемьдесят лет, у кого-то больше, у кого-то меньше. Тогда как у Ищущего срок жизни – нечто абстрактное, если правильно распорядиться своим существованием. И одновременно с этим возникает вопрос другого толка – поиск себя не в одном мире, а во множестве. Который можно обозначить, как поиск смысла жизни. И если для обычных людей – это вопрос потонувший в вечности, то для сверхсущества, которыми мы и должны в конечном счете стать – сверхцель.

Моя задача сейчас была проста и одновременно заковыриста. Понять, почему Голос семьдесят шестого эфета пожертвовал своей жизнью, чтобы сделать меня Игроком? Про этих самых эфетов мы тоже нашли, спасибо архивариусу. Если говорить коротко, то у хорулов была интересная иерархия. Существовал Совет, который возглавляли эфеты. Они вроде как являлись главными в мирах, где велось наблюдение.

Следили эфеты лично. Потому практически всегда присутствовали в этих самых мирах и отсутствовали в Совете. Эдакие полицейские под прикрытием со всеми функциями начальников. А их волю, намерения и разные мысли озвучивали Голоса. То есть другие хорулы, подобранные самими эфетами.

Раньше, как мы узнали из книг, Совет был огромным. Но постепенно становился меньше, пока не пришел к нынешнему размеру. Какие-то миры разрушались, другие закрывались из-за полного исхода оттуда существ (добровольно и насильно, как в той же истории с переселением зверолюдов), а ситуация, когда по каталогу мир числился, но никто его не представлял в Совете, была не такой уж редкой.

Вот тут и появился этот самый Голос семьдесят шестого эфета. Что являлось само по себе бредом.

Потому что на тот момент в Кериане никакого эфета не было. А вот Голос появился. Больше того, произошло это так недавно, что никто даже справок никаких не навел – что это за Ищущий? Представьте, в один день приходит к вам на работу человек и говорит, что не только работает, но и является помощником заведующего производством. Все бы хорошо, да эту должность у вас упразднили. Бред? Еще какой. Тот же керианец это подтвердил. А вот Игоша подобный расклад устраивал. И, как я понял, еще нескольких хорулов из Совета тоже.

– О, вот, нашла, смотри, – прервала мои размышления Рис, – твой нож из лунной стали. Господи, сколько здесь цифр.

– Каждый существующий или существовавший в любых мирах предмет занесен в специальный каталог, – услужливо подсказал керианец.

– Для чего это? – спросил я.

– Так это же очень удобно, – удивился архивариус. – Вы можете назвать последовательность цифр, и собеседник сразу поймет, о чем идет речь.

– Действительно удобно, – хмыкнул я, но керианец не оценил саркастических ноток.

Мои мысли были заняты совершенно другим. Я смотрел в одну из книг, но строчки расплывались, будто передо мной была одна из стереокартинок, так популярных в девяностые. Но сколько не вглядывайся – ничего различить не получится. Ответ я мог получить только с помощью Игоша. Но я знал, что ему нужно от меня.

– Равновесие… – негромко проговорил я.

– Что? – спросила Рис.

– Баланс, – посмотрел я на нее. – Может, это действительно не так уж и плохо?

– Я, если честно, немного сомневалась сначала, – ответила Рис, – но учитывая, что несколько миров для нас закрыты. Да и в остальных найдутся охотники убить тебя и меня, остаться с хорулами не такой уж плохой вариант. Как я поняла, они достаточно сильны.

– Возможно. Но ты права в одном, деваться нам, по сути, уже некуда. Раз мы сделали шаг, надо делать и второй. Пойдем, разыщем Игоша.

Керианец добродушно попрощался с нами. Странно, но он, как и все хорулы, с которыми мы столкнулись в библиотеке, был настроен весьма дружелюбно. Обычно бывает в точности до наоборот. Чужаков сторонятся, боясь, что они разрушат привычный уклад, внесут смуту. Нас же, такое ощущение, напротив, будто ожидали.

Мне, собственно, даже не пришлось долго искать Игоша. Стоило спросить ближайшую кабиридку, как она чуть ли не потащила меня к одному из домов. И уже сдав на руки Лунгер, дьяволица под неодобрительным взглядом Рис пошла прочь, игриво виляя бедрами. Их не могли даже скрыть бесформенные покровы мантии. А торчащий сквозь небольшую прореху тонкий хвост лишь добавлял особой пикантности.

– Игош тебя ждал, – пригласила зверолюдка меня внутрь.

Я ожидал увидеть какой-нибудь шикарный особняк – снаружи здание впечатляло своими размерами. Но убранство оказалось чересчур спартанским – несколько кроватей, один стол, стул, бумага для письма, зачарованный кристалл, служивший источником света и проход в следующую комнату. Что там, дальше, я не узнал, потому что Игош оказался тут. Хорул сидел за письменным столом.

Встречая нас, он поднялся, почему-то по-стариковски опираясь на колени и улыбнулся. Только сейчас я заметил, что вообще он не так уж и молод. Сетка морщин спряталась в уголках глаз, а носогубные складки, когда Игош перестал улыбаться, оказались ярко выражены. Да и вообще, все его жесты говорили о том, что передо мной старик. Хоть и выглядел он вполне ничего.