В 5
Шрифт:
– Можешь выкинуть эти вещи или сжечь. Мне без разницы. Пойдем.
Мы выбрались наружу. Игош молчал, и я понимал природу его безмолвия. Тяжело провожать кого-то на верную смерть. Тут никакие слова не помогут. И вместе с тем отпускать вот так, ничего не сказав – еще хуже. Благо, на счастье Игоша нас ждали. Собственно, я предвидел нечто подобное. Рис никогда не могла сидеть, бросив все на попечение судьбы и стечение обстоятельств.
– Что ж, Сергей, надеюсь, у тебя все получится, – официальным тоном и как-то стесняясь, сказал хорул.
– Спасибо, Игош. За все.
Мы обнялись,
Как объясниться с Рис? За прошедшую ночь лицо девушки будто потеряло краски. Глаза ввалились, кожа посерела, а взгляд стал такой тусклый, словно его обладательнице было минимум пару тысяч лет. Подобный взгляд бывает у стариков, доживающих свой век.
Я вдохнул студеный воздух и закрыл глаза. Именно в этот момент мне привиделось, что я снова маленький мальчик. Лет трех, не больше. Я стою зимой, глядя на белую простынь, что накрыла землю, и ловлю ртом крупные медленные снежинки. Бояться мне следовало только одного, что эта серьезная тетенька сейчас начнет ругаться. А я так устал от этого всего.
– Тебе необязательно слушать эфета, – сказала вдруг Рис.
Я вздрогнул и посмотрел на нее. Встревоженную, замерзшую, злую. И едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Рис не знала, как устроен Совет. Она до сих пор цеплялась за какие-то призрачные возможности спасти меня. Думая, что кто-то другой приказал мне сделать то, что я собирался совершить. Что ж, пусть будет так. Объяснять все заново не было никаких сил.
– В речах эфета скрыта воля остальных. И они правы. Весь Совет единогласен по поводу этого… вопроса.
– Неужели ты не понимаешь? Ты умрешь!
– Мы все когда-нибудь умрем. Даже Боги смертны. Год, два, десять лет, тысяча. Итог всегда один. Вопрос лишь в том, как твоя смерть может изменить жизнь других.
– Ну почему ты оставляешь меня? – она бросилась на меня с кулаками.
Я успел перехватить ее руки. Однако дальнейшей борьбы не последовало. Рис расплакалась у меня на груди.
– Что я буду делать?
– Станешь самой сильной и могущественной из всех хорулов. Когда-нибудь займешь место одного из эфетов. Или отправишься в другие миры, где мы нужны.
Я не знаю, сколько мы так стояли. Ее аромат пытался вернуть меня к жизни. Пытался оживить находившегося перед ней мертвеца. Наверное, это было самое серьезное и страшное испытание из всех. Но в конечном итоге слова «долг» и «предназначение» перевесили жажду жизни.
– Будешь у Врат через полчаса?
– Я уже там, – отстранилась от меня она. Попыталась улыбнуться, но из глаз снова брызнули слезы. И Рис отправилась наверх, по склону, к обители Вратаря.
– Я вижу, – сказал я еле слышно, заглядывая в будущее, и зашагал к Архейту.
Глава 30
Что нас пугает в смерти? Сам факт остановки физиологических процессов организма? Вряд ли. Скорее нас страшит полная неизвестность. Обычно все ситуации, происходящие в нашей жизни,
С этими мыслями я подошел к лавке ДеХата, местного умельца, мастера-артефактора. Вместе с тем, это был один из самых диковинных существ, живших тут, если не брать во внимание архивариуса. Начнем с того, что данный гуманоид модернизировал свое тело так, как никакому механоиду и не снилось. ДеХат являлся поклонником пауков, считая строение их тела близким к идеальному. Собственно, именно это и дернуло его отправиться в Хист. Где его, полумертвого, и нашли хорулы. Он выжил, а любовь к арахнидам осталась. Наверное этим объяснялись его шесть биомеханических лап, на которых он сейчас бегал по комнате. Он то подскакивал к странному и, на первый взгляд, очень древнему кубу, то уносился за очередным инструментом.
– Привет, – оживился механоид, заметив меня. – Видел, что притащили? Штука мощная, как четверть унции тартума из центрального мира. Если рванет, будет худо.
– ДеХат, мне нужен мой заказ.
– Да, конечно. Сейчас принесу. Эх, было бы у меня чуть больше времени… Ха-ха, весело говорить о времени здесь. Но знаешь ли, не все могут жить так нелинейно, как вы, – он вдруг осекся, что-то поняв. – Погоди, ты… уходишь?
– Я ухожу, ДеХат.
– О святые крокусы Вельхиора, так скоро? Не думал, что это случится так скоро. Нет, я к тому, что каждый хорул должен быть готов уйти в последний путь. Это вроде как не обсуждается у вас там и…
– ДеХат, мне нужен мой заказ.
– Да-да, конечно, – он сорвался на своих паучьих ногах в недра своей лавки. Слышался шум роняемых вещей, после чего артефактор появился со свертком в руках. – Вот, как ты и просил. Полностью масштабируемый. Для мага средней руки. Можно, впрочем, было сделать и посильнее, чтобы была одежда, равная Богу. Ты знаешь, мощностей теперь хватает.
– Это лишнее, – сказал я, – вполне сгодится и так. Спасибо, ДеХат.
– Постой! – подскочил механоид и протянул руку. – Удачи тебе!
Как только я оказался снаружи, то буквально кожей почувствовал присутствие нескольких десятков существ. Хорулы пришли попрощаться. Я заставил себя не оборачиваться, делая вид, что ничего особенного не происходит. А просто отправился ко второй, дальней обители Вратаря. Провожаемый прохладным ветром и скорбными взглядами.
В Архейте было две обители. Через одну приходили, через вторую уходили. Не знаю, для чего подобное придумали. Рядом со второй не было никаких строений, лишь хижина старого орка – не помню, как его звали.
Рис ожидала уже здесь. Выглядела она безучастно, словно мать, которой только что сообщили о гибели сына. И вместе с тем девушка была готова в любую минуту расплакаться. Внутреннее спокойствие в груди сменило давящее чувство жалости. Чтобы как-то отогнать его, я стал заниматься последними приготовлениями.
Разделся догола, ничуть не смущаясь Рис. Одежду аккуратно сложил рядом. Вратарю, наверное, она ни к чему, а вот хорулы потом уберут. Я ступил ногами на каменный пол и поежился. Было не так холодно, сколько неприятно.