Шрифт:
Казино с видом на озеро
Боб оторвал кусок от пиццы, накрутил потянувшийся вслед расплавленный сыр. Глядел, как стекают красные капли кетчупа.
– Знаешь, за миллион я запросто могу убить человека.
Кивнул головой на крышу казино:
– Та чёрная бульба, это камера?
– Камера. И не как здесь, кошку от собаки не отличишь. Оператор прыщи на шее пересчитает. Да и сейчас нас видит, а в игровом даже слышит.
На самом деле Боб добродушный малый. Его, кажется, невозможно разозлить. В своей прошлой жизни он
– Ничего хорошего, научили убивать голыми руками.
После того, как его прибило к этим берегам, получил квалификацию горного гида. Работал в Альп-клубе, там и познакомились. Водили вместе клиентов на вершину. Вчера вдруг позвонил, уже ночью:
– Опять разругался с женой. Надеюсь пожить у тебя. Звоню с дороги, скоро буду.
Говорил без художественного свиста. Это его выражение. Этим он мне и нравится. Сегодня пришёл посмотреть на мою новую работу.
Ленивое утро, крупье скучают у рулетки, пара завсегдатаев за столом с блэкджеком. Играют молча, серьёзные лица, общаются жестами. Мы пересекли полупустой зал, спускались по широкому мрамору парадной лестницы. Я придержал Боба рукой, дал пройти нашим секьюрити.
– Куда это они с чемоданчиком?
– В инкассаторскую.
– И много у них?
– Сколько проиграли, столько и несут. Может, миллион.
Через бутики на первом этаже, через полутёмный коридор вышли на узкую Лэмб-лейн. Другая сторона сияющего фасада. Нависают кирпичные стены, шуршат вентиляторы в трубах. Серые двери, ворота гаражей, мусорные баки ровными рядами. Боб оценил быстрым взглядом:
– Изнанка жизни?
Я показал на неприметную калитку:
– Кратчайшая дорога к лучшей пиццерии.
Красивый дворик с дровяной печью посредине. Худой итальянец вытащил с углей пепперони одиннадцатого калибра, закрыл железную дверку, постучал лопаточкой, стряхнул прилипшие угли. На звук прилетел официант в белоснежной куртке, подхватил поднос.
Этот день мы начали с пива: «Жёлтый эль» для меня и «Хайнекен» Бобу. Он ещё не завтракал, а я уже успел пообедать. Пока он ел, я цедил из кружки, оторвал пару ломтиков из его тарелки.
Настроение Боба явно улучшилось после вчерашних жалоб на судьбу.
– Что на десерт?
– Бери свой чемоданчик с миллионом и пойдём пробовать лучшие вина Отаго, – в тон ему сказал я.
Боб пугающе рассмеялся не разжимая губ.
– Вина на халяву, сэр! – добавил я на всякий случай.
Я знал тут все закоулки. Из дворика с печкой вышли через кухню. На нас с испугом посмотрел молодой китаец у посудомоечной машины. Протискивались меж домов, воняло мочой. Тесный проулок закончился неожиданной роскошью витрин и парадной улицей. Знакомая дорога к моим друзьям из винодельни. Бочки, ряды бутылок, стена растений из подвешенных горшков, а за ней комната дегустации.
Этим залом заведует парень из Югославии. Так он до сих пор называет свою страну. Один из немногих, кто произносит моё имя правильно. Сели за дальней стойкой, в углу. Нам принесли четыре бокала – два с красным, два с белым
– Дегустация бесплатно, – улыбнулся стюард.
– Мы ничего не купим!
Он рассмеялся:
– Ну нет проблем, Влад!
Все знают друг друга в этом маленьком городке. Он прекрасно понимает, что мне и в голову не придёт покупать их дорогое вино.
Разглядывали бокалы на свет, притворялись знатоками.
– Сначала нюхай.
– Не опошляй, мы должны вдыхать аромат!
Боб повертел головой, убедился, что никого рядом нет, и парой глотков прикончил гордость местных подвалов. Долго гонял маслину по тарелке, наконец подцепил.
– Какой бы ещё подвиг совершить?
Я потряс фужер, слизнул последнюю каплю, с сожалением посмотрел на дно.
– Через такой же вонючий закоулок проберёмся в один отельчик. Не забыл немецкий?
Боб знал этот язык и считал себя большим экспертом по шнапсу.
На самом деле надо убить время до отправления парохода. Лет сто назад на этом паровике возили припасы фермерам, а обратно – овец на аукционы. Прошли времена дорогого сукна, палубы отмыли от навоза, теперь возят туристов. Давно хотел прокатиться, да не было повода. Теперь есть – показать Бобу озеро.
Перед входом в бар из автобуса вывалилась толпа розовощёких людей со сноубордами и лыжами. Гремели неуклюжими пластиковыми ботинками, вытряхивали снег из карманов. Я чувствовал себя неловко в цивильной одежде среди разноцветных курток и штанов. Хотелось быть как они.
Шнапс однако Бобу не понравился. Мы вышли и побрели по набережной выпить английского чаю в беседку Её Величества Виктории.
Под ногами шуршала рыжая листва. Здесь вся зима как поздняя осень. Воздух прозрачный, вода голубая, вершины снежные. Деревянные кружева и железная корона на крыше видны издалека.
– Cup of tea for two, please 1 , – попросил я.
Скромная просьба обернулась двумя полными подносами. Стол уставили фарфором: чайники, чашки, блюдца, молочники и много чего ещё неизвестного назначения. В такую погоду хороший чай с видом на озеро, пожалуй, лучше шнапса. Я макал сконы в сливки, Боб мазал джемом. Со стороны гор прибежало случайное облако, громко застучал дождь по жестяной крыше.
1
Чашку чая для двоих, пожалуйста.
Длинно засипел гудок, пропел ещё три раза басом. Мы постояли на носу, посидели на верхней палубе, заскучали и пошли в буфет. На моё счастье у них была водка и даже не «Смирнофф», а «Русский стандарт». Заказать водку тут непростое дело. Рыжая девушка за стойкой оказалась понятливой, но чутьё меня не подвело: она уже было собралась бросить лёд, но я затряс ладонью …No! No! No!..
Мы громко чокнулись двойной порцией, залпом выпили. Барменша с застывшей улыбкой смотрела, как я зачем-то понюхал рукав, а Боб громко крякнул от удовольствия.