В аду любят погорячее
Шрифт:
В отделанное кафелем пространство без малейшей застенчивости выкатился шарик. В прямом смысле шарик — пиджак у него на животе даже не сходился. На макушке была проплешина, ярко сияя в свете ламп. В общем, не столько герой-любовник, сколько классический папик из анекдотов — этакое портмоне на ножках из того второго зала, где все говорили о деньгах. Окинув меня небрежным взглядом, он заправил рубашку в брюки и вышел из туалета. Сомневаюсь, что кто-то с ним трахался, потому что он такой сексуальный — причина явно была в другом. Стало еще интереснее, кто появится следом.
Ждать
— А как же “давай потом”? — не удержался я.
— А тебе вообще какое дело? — невозмутимо отозвалась она, вытирая уголки губ.
Судя по тому, как грубо стерта помада, в качестве прелюдии был и минет. Этот шарик явно хорошо вложился, за что и был щедро вознагражден. И это Леру она называла шлюхой? И вот это она лидер мнений, которая учит девчонок чему-то? Чему? Сосать папикам по туалетам? За деньги и подарки?
— Это вообще-то поведение шлюхи, — прокомментировал я вслух. — Ты в курсе?
— Тебя не спросили! — Карина М отрывисто стряхнула с рук воду, и брызги разлетелись во все стороны, попав в том числе и на меня. — Оплати мои долги, а потом читай мораль!
Она выключила кран и развернулась, собираясь уходить. Платье было помято на бедрах так глобально, что, если бы я даже не знал, чем она только что занималась, все равно бы догадался.
— Если ты так легко всем даешь, — с иронией бросил я, — то где та очередь, в которую надо записаться?
Повернув голову, она одарила меня презрительным взглядом.
— Обычно я говорю “давай потом”, но твое “потом” наступит никогда!
Отстучав каблуками, она покинула мужской туалет, громко хлопнув дверью напоследок. Я усмехнулся — можно подумать, с учетом ее сексуальных предпочтений я бы на нее покусился. Я вовсе не против делать девчонкам подарки — но потому что мне хочется их радовать, а не потому что мне выкатили это в счет.
Едва выйдя в коридор, я увидел ее снова, причем в компании ее дорогой — во всех смыслах — хозяйки. Стоя у стены неподалеку, Карина что-то деловито рассказывала, а Мами одобряюще кивала, а потом легонько похлопала ее по плечу — видимо, похвалив за успешную сделку. Не став возвращаться в зал, довольная Карина направилась к лифту, а демоница зашагала к служебным помещениям, бросив в мою сторону холодный взгляд.
— Прекрасная вечеринка, — заметил я, когда мы с ней поравнялись. — И атмосфера такая… Практичная…
Остановившись, Мами молча повернула голову и, как сверлом, уперлась глазами в меня. Однако я даже ни секунду не сомневался, что она не сможет залезать мне в мысли.
— Все продается и покупается, — просто не удавалось удержаться, да я и не хотел. — Класс! Очень удобно… Секс с вашей фамильяркой, кстати, сколько стоит? А то бесплатно она не
В глазах демоницы вспыхнуло пламя, но тут же ткнулось в значок на моей груди и погасло, сменившись ледяной досадой.
— А, ты, — бросила она, словно оскорбление, — ее новый фамильяр… Все говорят, что ее фамильяры — что-то особенное. Ни разу не замечала. Просто авантюристы и смутьяны, от которых проблем больше, чем пользы. Как и от нее, — она на миг поджала губы. — Сделай хоть что-то полезное, уйди с дороги!
Отвернувшись, она стремительно зашагала вперед. Без каких-либо усилий с ее стороны служебная дверь услужливо распахнулась, а затем сама захлопнулась, когда Мами переступила порог. Машинально проводив ее глазами, я заметил в самом конце коридора небольшой лестничный проем и табличку “Панорамная терраса”. Интересно, а за вид здесь потребуют плату? Не особо раздумывая, я направился туда. А почему бы и нет? Возвращаться в душный зал, где идут торги, или в туалет, где вполне может отдаваться еще какая-нибудь старлетка, не хотелось. Да и город с такой высоты я ни разу не видел, а подышать воздухом так и вообще казалось отличной идеей.
Поднявшись по ступеням, я толкнул незапертую дверь и вышел на широкую открытую террасу, украшенную кадками с зеленью и плетеными стульями, на которых заботливо лежали пледы. Ветер взъерошил волосы, и я глубоко вдохнул, радуясь простору и тишине. Пожалуй, это место было самым уютным во всем роскошном здании. В наступившей темноте открывался отличный вид на бизнес-район. Вокруг, как звезды, ярко горели окна офисных центров, где, несмотря на поздний час, еще работали.
Пройдя немного вглубь, я заметил одинокую фигуру у неосвещенных перил в другом конце террасы. Облокотившись, там стояла Би и задумчиво смотрела на город. Я подошел к ней и встал рядом.
— Кажется, я не очень понравился твоей сестре…
Би усмехнулась — правда, не особо весело.
— Она не плохая. Просто на самом деле думает, что все на свете делается ради денег. Я бы считала ее лицемеркой, если бы не знала, что она искренне в это верит…
Би снова задумалась, будто пересчитывая горящие окна в офисе напротив. Склонившись над мониторами, там сидели люди, с такого расстояния казавшиеся подсвеченными детальками из детского конструктора. Вдоль улицы внизу тянулась длинная вереница крохотных гудящих машин, словно связанных яркими нитями фар — двумя рядами красных с одной стороны дороги и рядом белых с другой.
— Есть вещи, опасные вещи, — вновь заговорила Би, — которые делают людей рабами. Деньги или благословение, которое здесь раздается, из их числа. Кажется, они дадут силу, дадут власть. Кажется, получи их — и больше не будет проблем… Для слабых и ведомых они кажутся единственным решением. Но это — самая большая ошибка…
Ветер, налетев резким порывом, разметал по ее плечам белоснежные пряди.
— Тот, кто слишком на них помешан, — даже не поежившись, продолжила она, — в итоге становится слугой тех, кто им эти блага раздает. А значит, в попытке стать сильнее становится еще слабее и зависимее. Неважно, что они показывают снаружи, важно, что так у них внутри…